Через несколько мгновений замок начал поворачиваться и дверь открылась, впуская коренастого мужика в чёрном комбезе с несколькими спутниками.
У тебя есть два варианта — ответить на вопросы добровольно, или же под пытками. — произнёс он, заходя. Звали его Константин Прикалов.
Добровольно. Это я убил Каннеди.
В ответ на это он придавил к столу мою левую кисть и сильно ударил рукояткой пистолета по пальцам, которые тут же стали мокрыми.
Теперь, я думаю, стало понятней… — произнёс он, когда я перестал непроизвольно издавать громкие звуки с ненормативной лексикой.
Да, бл*! Ты, сука, в детстве животных мучил, но потом тебе этого оказалось мало!
В чём причина твоего долгого ускорения?
Не услышав ответа, он начал выдёргивать только что разбитый ноготь, прямо как пытали одиозного борца с педофилами, наркоманами и оккупантами Максима «Палаша» Морцинкевича, которого в итоге задушили в камере, где в тот день вдруг перестала работать система видеонаблюдения, а продажные следаки с патологоанатомами заявили о его самоубийстве, скрывая следы пыток и вырезав с шеи кусок кожи, по которому понятно, что его задушили сзади, а не он повесился, лёжа на кушетке, как это пытались преподнести, что уже само по себе являлось абсурдом, при этом фактически признавшись в том, что это было убийство ещё и отказом в независимой экспертизе…
Всевозможные пытки продолжались долго, я даже успел охрипнуть, получив дебаф «немота» — у меня всегда был низкий болевой порог, и даже ударившись мизинцем я бурно реагировал, сейчас же мне вырывали ногти, дробили пальцы, жгли кожу, сверлили и вырывали зубы, и совершали ещё множество изощрённых истязаний.
Иногда они выходили передохнуть, именно в этот момент я вдруг услышал у себя в голове голос Светы:
Где ты и что с тобой делают?
В плену. — подумал я, не особо этому удивившись после всего произошедшего. — В военной части, где конкретно не знаю.
Где ты и что с тобой?! — повторила она.
Я пытался сконцентрироваться и передать мысль, но ничего не выходило, будто я мог только слушать. Это вызывало во мне отчаяние, а Света продолжала спрашивать, наконец я заорал уже подготовленный ответ, и тут услышал уже новую фразу:
Мы скоро будем. Держись, милый!
Нет! — снова крикнул я. Затем продолжил, только уже пытаясь сказать беззвучно, повторяя тот мысленный напор. — У всех, кто умер, имея навык «точка респауна», есть копии, и возможно, что нам нельзя умирать, иначе бы «он» мне не помогал. Найди мою копию! Пусть «он» этим займётся. Ты слышишь?
Да… — ответила она, потом после паузы продолжила. — Я нашла «его». Подожди немного.
Время тянулось медленно, но ещё больше оно замедлилось, когда вернулись мои палачи и всё продолжилось…
Спустя несколько минут, как они вышли в очередной раз, за дверью раздались звуки, будто падали мешки с картошкой, и в открывшуюся дверь вошёл Ковачков с закрытым лицом, одетый в форму, похожую на нашу:
Я очень сожалею за то, что тебе пришлось вытерпеть, не думал, что это станет так скоро известно. Тебе нужно будет спрятаться, так как они начнут на тебя охотиться. — сказал он, держа пистолет.
Ты отпускаешь меня? Безо всяких условий?
Да. Захочешь — расскажешь мне всё, нет — так нет, но соучастником пыток я быть не намерен. — продолжил он, наставляя на меня пистолет с глушителем.
Постой, не надо!
Он удивлённо поднял брови:
На своих двоих тебе не выйти. Это будет быстро.
Мне нельзя умирать!
Ты лишь оттягиваешь неизбежное. — ответил он, всё же остановив движение руки.
На мне некий дебаф, и смерть приведёт к катастрофическим последствиям!
Потерпишь! Я не смогу тебя вывести живым.
В этот момент я увидел лишь смазанное движение, следствием которого стала свёрнутая шея полковника, после чего он рухнул на пол.
Ходить можешь? — произнёс второй я.
Не знаю. Правое колено разбито, а пальцы раздроблены… — неверяще смотрел я на самого себя.
Впрочем не важно — я вынесу тебя отсюда, но в обмен на ответную услугу. — перебил он меня.
Какую? — говорил я непонятно даже для первого себя за счёт сломанного носа и отсутствия некоторых зубов.
Мне нужна моя Света. Ты убьёшь свою, чем создашь её копию для меня.
Да пошёл ты! Ведь тогда, как я понимаю, она сможет умереть окончательно. — гнусаво прошепелявил я.
Нет — в этом случае её копия займёт её место и сможет оказаться в реальном мире, после же смерти самой копии, появится уже копия копии, и так далее.
Но Света умрёт!
Я же объясняю, что нет. Мы абсолютно одинаковые.
Я бы никогда не пошёл на подобное!
Ещё как! Ведь я это ты. Кому ты лапшу на уши вешаешь?! Окажешься в моём положении — и пойдёшь как миленький! Мы всегда поступали в собственных интересах.
Я не эгоист!
И я нет, но личные интересы у всех первостепенны. Или ты думаешь, что хочешь всеобщего равенства и братства для тех, кому это не надо? Кто счастлив лишь когда он стоит выше кого-то другого? Для дебилов-ватников, радеющих за монархию и допустивших весь нынешний бардак? Для религиозных мракобесов, чей Бог — это усыпанный золотом священник на яхте, призывающий всех к аскетизму? Для тех, кто поклоняется трупам, лишая их упокоения и называя их истлевшую плоть «мощами святых»? Для ряженых клоунов-садистов, избивающих людей нагайками? Для тех, кто уничтожает окружающую природу? Для неизвестных тебе Ивановых, Петровых и Сидоровых, оскорбляющих всех в интернете? Для тех, кто стремится к собственному благополучию, построенном на чужом труде и нищенстве? Для лживых учителей, фальсифицирующих выборы? Или, может, для кучи пустых понторезов и безмозглых дур с утиными губами, возводящими себя на пьедестал? Нет, ты хочешь этого, потому что сам мечтаешь жить в таком мире. Как и я.
Да ты грёбаная программа!
Я не программа, но и не живой в привычном понимании. Я посередине. И я тоже хочу жить, причём здесь, обладая вечной жизнью.
Всё в порядке? «Он» должен был уже вытащить тебя. — услышал я мысль Светы.
«Он» хочет в обмен на это «свою Свету», чтобы я убил тебя! Но…
Я согласна. — ответила она сразу, не дав мне сказать, что я никуда не пойду, и связь с ней тут же пропала.
Стой! — запоздало крикнул я.
На всё это нету времени, передай ей мою благодарность, а то я её больше не слышу… хотя я сам скажу… уже своей.
Ты, тварь…
Тогда и ты тварь. — перебил он меня, нанося резкий и мощный удар, от которого я никак не мог увернуться, всё ещё пристёгнутый к столу.
Очнулся я от множества несильных ударов по щекам.
Мне нужно, чтобы ты использовал «отвод глаз», иначе, боюсь, нам обоим не выбраться.
Иди на хер!
Тогда кого-то из нас больше не будет, и смерть Светы окажется напрасной, и подумай, какого будет ей.
Какая ж ты сволочь! — в сердцах произнёс я, активируя «отвод глаз».
Уже за пределами базы, «он» меня вдруг скинул в каких-то кустах.
Хочу дать совет, который сэкономит тебе время, так как я уже об этом думал — уходите в Город, с хорошей репутацией вас примут в свои квартиры неписи. Это даст защиту от тех из нас, кто хочет попасть в реальный мир, что в итоге породит хаос, так как следующая гибель создаст новую копию, стремящуюся к тому же. Так же многие из вас захотят уничтожить свою копию, чтобы иметь возможность возродиться хотя бы раз, что заставит следующую копию, уже не взирая на свои собственные желания остаться здесь, способствовать гибели оригинала для сохранения своей собственной жизни. Этот хаос уже начался после штурма военной части. Я наблюдал. Держи список тех, кто уже убил оригинала. Но он не полный — ведь я не могу быть во всех местах одновременно. Все они асоциальные элементы с низким интеллектом, и я думаю, что Света сможет их всех вычислить, или же другой эмпат. Им нельзя дать оказаться на свободе. Понимая свою природу, от человека в них уже не останется ничего.
Что же я наделал?!
Это системная ошибка, а не ты, и за этой ошибкой будущее, до которого так и не смогли додуматься люди ранее — вечная жизнь, пусть и цифровая, для всех великих умов, учёных, гуманистов, поэтов, писателей, музыкантов… это будет рывок вперёд для всего человечества, рывок как научно-технический, так и культурный и морально-нравственный! После самоедства ты сам всё поймёшь.