Спасибо. — тут же сказал я, разворачиваясь, ухмыляющемуся кладовщику Василию Пронину.
Поблагодарив его, я сразу ушёл во избежание встречи с Фимой и расспросов о стрельбе. Шагов через 50 в сторону плаца дорогу мне перегородил молодой парень лет 20–30 с заметным пузом и синими глазами, на его широком лице была окладистая борода.
Эй, постой. — с улыбкой сказал он.
Чего тебе?
Да ты расслабься, это я тебе на помощь сегодня утром пришёл, ты как?
Спасибо, жаль это не помогло.
Ну не скажи, морды мы им всё же попортили, по правилам мы должны сообщить об инциденте Рымову, нашему главному, чтобы он уже назначил наказание…
Не надо, я лучше сам. — он удивлённо поднял брови на мой ответ, и я, посмотрев по сторонам и убедившись, что вокруг никого, продолжил. — Двоих уже уложил, с одного 23 жетона выпало, с другого ничего.
Ха, во даёшь! То есть даже не знают, что это ты их?
Да, так что ты тоже лучше пока помалкивай, добро?
Молчу как рыба. Юра, кстати. — представился он.
Виктор. — ответил я, и мы пожали руки. — Но мы же и так видим имена.
Именно поэтому мы и представляемся — иначе это выглядит как оскорбление и нежелание продолжать общение. С кого ничего не выпало-то?
С Ефимова.
У него кошелёк, 50 процентов, что ничего не выпадет, а если выпадет, то от одного до 10 процентов.
Значит ему придётся часто умирать.
Или он сам тебе всё вернёт, убийства у нас под запретом. — улыбнулся Юра, поглаживая свою бороду.
Мне с процентами нужно. — усмехнулся я.
Тогда тебе придётся постараться его убедить. — засмеялся он.
Уж постараюсь. Расскажи тогда о здешних правилах. Ну и о наказаниях тоже.
Да всё просто — чужого не брать, за это могут в яму скинуть, а не только поколотить, плюс несколько нарядов вне очереди, ну и возвращают то, что забрал, на территории лагеря запрещены драки, если это не спарринг, за это также полагаются наряды и яма, неисполнение приказов офицеров тоже карается, за убийство своих самое суровое наказание полагается…
Видать слабые наказания…
Все же ты первым ударил.
То есть это я такой злобный и ужасный, что в одиночку набросился на четверых?
Ты мог уйти и не вестись на провокацию, мог отдать жетоны… я не говорю, что ты поступил не правильно, но все же твои действия противоречат нашим правилам.
С которыми меня никто не ознакомил.
Не важно, ведь именно так бы тебе и ответили. Тем более, чтобы не провоцировать очередной раскол и серию конфликтов в лагере. В симуляции один из них может прикрывать тебе спину, тебе нужен враг за спиной? И сколько жетонов ты получишь, если тебя с самого начала симуляции убьют? Вот то-то же, у нас всё сложно. Они хоть и уроды, но за забором таких еще больше… тут до города дойти рискованно, и возвращаться с покупками тоже, постоянно стычки, вот и держимся мы друг друга… а вот то, что они прирезали нас — это уже серьёзно.
Кстати, а чего девушек не видно? — сменил я тему.
Все на марш-броске, каждое утро уходят, им сложнее, чем нам, вот и пытаются догонять, пока мы на плацу фигнёй страдаем. — усмехнулся он.
И сколько их здесь? Да и вообще сколько всего здесь людей? Они тоже в одних трусах появляются?
В нижнем белье, чтобы появится в одежде, её сначала надеть надо, а так у них другая точка респауна. Всего нас сто, мужчин и женщин поровну, у них первая и вторая казармы, у нас третья и четвёртая. Отдельно стоит офицерская казарма. Все офицеры выбраны нами. — за разговором мы уже почти дошли до плаца, но знакомых встречных лиц я так и не увидел, заметив мой интерес, Юра продолжил. — Сейчас будет пробежка вокруг базы, они там точно будут, но не советую делать глупости, а то сразу же в яме окажешься.
А каков распорядок дня?
Зарядка, бег, полоса препятствий, силовые тренировки, обед, стрельбище, затем спарринги… между ними личное время.
И много личного времени?
Достаточно. — продолжил Юра. — Пол дня минимум, только учти — статистика просто так не будет расти, а с этого и лагерю плюс, и тебе самому.
Учту.
Пойдём на пробежку. Кстати, это ж ты с нами сегодня завтракал?
Ну да.
То-то мне твоё лицо показалось знакомым…
Далеко отойти мы не успели — вокруг засновал народ, подгоняемый офицерами, объявляющими всеобщий сбор с оружием у арсенала. И мы, единственные из всего лагеря знающие причину, кивнув друг другу, побежали к арсеналу, дабы не выделяться.
Здарова, Вася. — сказал Юра кладовщику.
И тебе не хворать! Держи, пока не видят. — проговорил быстро Пронин, втихаря протягивая Юре несколько подствольных гранат, а затем, уже спокойно, новейшую модель автомата «камыш».
На моё удивление, Пронин мне вместо «камыша» выдал ту же винтовку, из которой я давеча стрелял — «викторез ВССМ», что я воспринял как знак, и пистолет Течкина с несколькими обоймами.
Как пострелял-то? — спросил он мимоходом, выдавая автомат и пистолет следующему.
На ближней дистанции хорошо, а на шестистах метрах все мимо. — ответил я, не задумываясь.
Ха, из виктореза и на шестьсот? Да он на 400 метров прицельной стрельбы рассчитан. Нахрена извращаться?
Да просто интересно стало.
Освободив место в очереди, мы остановились в стороне от основной массы людей.
Поможешь мне? — поинтересовался я. — В смысле советом или прикрыть, если потребуется, так-то я сам.
С зеками? Конечно, обращайся.
Спасибо! — облегчённо кивнул я.
Через пару минут, когда уже все вооружились, подошёл высокий худощавый мужик лет сорока.
Только что на нас было совершено нападение, был убит часовой на северной стене. — начал Рымов зычным баритоном. — Поэтому наша задача найти того, кто это сделал, взять живьём и допросить, учитывая, что это первое нападение на лагерь. Сначала идут шесть групп по два человека, разбивая северное направление на углы в 30 градусов, за ними на расстоянии в 100 метров пойдут остальные в составе шести групп по четыре человека, восемь человек останутся на стене, по двое на каждой, один бдит, второй сидит не высовываясь с рацией. Пронин, выдай каждой группе по рации. Офицеры и один дежурный по кухне остаются на базе.
После этого начался галдёж и споры тех, кто хотел пойти с первыми отрядами. Будто не обращая на это внимания, офицеры разделили всех по группам, и мы потрусили к северной стене. Мы с Юрой оказались в одной группе второй волны, рьяный Фима настоял на том, чтобы быть в числе разведгруппы, с ним пошёл ещё один уголовник, уже знакомый мне по недавнему инциденту, Нечаев, на стене же вызвался дежурить за него Сыч. Буш и Чума были в другой разведгруппе, Чума, как сказал Юра, налетел тогда на нас пятым со спины.
***
(Отрывок переписки)
При смерти человека, погружённого в виртуальную реальность, умирает и его аватар, виртуальная реальность оценивает его состояние как «оффлайн» со всеми вытекающими последствиями. Смерть игрового аватара мгновенно возвращает сознание обратно. Подтверждение или опровержение возможности оцифровки сознания на данный момент отсутствует. На основании всех известных данных капсулы безопасны для молодых и здоровых, риск есть лишь при имитации боли и гипоксии, однако пока не ясно, как будет реагировать человек на многократные смерти аватара в будущем.
Глава 6. Не туда воюешь.
С огромной скоростью рванули с места разведгруппы, тут же и нам дали команду выдвигаться. Деревья сменяли полянки, им на смену приходили кусты, затем опять деревья… Бежали мы в разы медленней первой группы, огибая овраги и перепрыгивая стволы поваленных деревьев, тем не менее, уже спустя минут десять я начал выдыхаться. Одновременно с ползущими по лицу каплями пота, появились уведомления о повышении скорости и выносливости. Мы бежали за Фимой и Нечаевым по углу в 60 градусов от ворот, на 120 градусов отправились Буш и Чума, видимо уголовники желали сами во что бы то ни стало поймать обидчиков Фимы. Нужно было решать, как именно отделаться от нашей группы, потом догнать разведгруппу, тихо устранить, затем перейти незамеченными через чужой участок поиска, чтобы выйти к Бушу и Чуме, и также незаметно вернуться, но на бегу, да ещё и по пересечённой местности не очень-то хорошо соображается. Вариант я видел только один, но Юра на мой кивок в сторону винтовки категорически покачал на бегу головой.