— Так, выходит, мы коллеги, — сказал петрозаводчанин.
— Куда мне с вами, — засмеялся Ларинен. — Вы инженер, а я… так…
Вейкко старался и никак не мог вспомнить, слышал ли он что-нибудь прежде об инженере Роберте Карловиче. Тот, в свою очередь, испытующе осматривал его с ног до головы: так вот он какой, муж Ирины!
Ларинен был не в духе. На это было много причин. Он не спал всю ночь, его беспокоило и мучило странное поведение Ирины. К тому же он уже жалел, что затеял в райкоме глупую перепалку с Лесоевым. Теперь его раздражало даже присутствие этого инженера. С незнакомыми людьми в первые минуты Ларинен всегда чувствовал себя неловко, не умел быть самим собой. Поэтому и сейчас его первые слова прозвучали фальшиво, движения были скованными, а улыбка, которую он постарался изобразить на своем лице, получилась очень неестественной. Петрозаводчанин же вел себя подчеркнуто самоуверенно и все посматривал на него пытливым, чуть насмешливым взглядом.
Роберт удобно уселся в телеге, прислонившись к боковой стенке. Ларинен устроился на мешке с удобрением и не знал, куда деть ноги. Так он и сидел, неуклюже скрючившись.
— Жесткий комбинированный вагон за неимением купейных, — определил Роберт, окинув взглядом телегу.
— Есть у нас автобусы, да вот дороги развезло, — пояснил Вейкко. — Тут некоторые сегодня пешочком отправились.
На лице Роберта выразилось удивление.
— Доберутся. Нашим не привыкать.
Инженер машинально взглянул на поношенные сапоги Ларинена: да, этим людям привычно топать пешком.
Ларинен был уроженцем деревни Кайтаниеми, куда они теперь ехали, и возницу Теппану Лампиева знал с детства. И зимой и летом у него на голове гнездилась неизменная меховая длинноворсая шапка, налезавшая на глаза, из-под которой выглядывал маленький красный вздернутый нос и торчал острый клинышек бородки. Теппана был маленького роста. Особенно короткими казались ноги оттого, что штаны свисали сзади чуть ли не до колен.
— И когда здесь будет настоящая дорога, чтобы не закрывать ее на время распутицы? — вслух подумал Вейкко.
Роберт не торопился с ответом. Зато Теппана, любитель поговорить, отозвался сразу:
— Да оно-то было бы хорошо, а как сделают путную дорогу, ведь нам тогда подавай и железную… Такой нонче народ пошел. А того не подумаем, что в старые-то времена здесь и вовсе пути не было. Помню, послали меня в Петрозаводск интересы карельской бедноты защищать, так вот и пришлось на своих двоих весь путь протопать.
Ларинен хорошо знал, что теперь оставалось только сидеть и слушать. Уж если Теппана завладел разговором, он будет держать его в своих руках так же крепко, как вожжи. К тому же в телеге сидел новый человек. Теппана мог повторять одну и ту же историю одному и тому же человеку по нескольку раз в день, каждый раз по-новому, добавлял все новые подробности.
— Вот были времена, когда мы Советскую власть ставили! — Теппана глубоко вздохнул. — Про те времена нонешняя молодежь не знает, да и не больно интересуется. Помню, собрались мы в Петрозаводск с разных концов нашей красавицы Карелии. Бедняки посылали тогда от каждой деревни умных, лучших мужиков новые законы составлять. От нашей деревни меня отрядили.
— Были там и другие от нашей деревни, — вставил Ларинен.
— Был этот, Иивана Кауронен, — нехотя подтвердил Теппана и продолжал: — Тогда ведь министров не было, а простые наркомы. Умные люди, что и говорить. Они знали, у кого совет спросить и на кого опереться. Меня тогда вызвал к себе сам нарком. Всем, кто был у него в кабинете, велел прочь выйти, хотя там и большие начальники были. Поздоровались мы, значит. Взял он меня за руку и пожал ее по-настоящему, по-наркомовски… Потом усадил меня в мягкое кресло и давай расспрашивать, как люди живут и как должны жить. В то время еще никто не знал ничего про колхозы, но я ему сразу прямо сказал, что народ думает. Я ему сказал, что всем надо жить вместе и вместе работать. Сказал, что с деревянной бороной богатого хлеба не вырастишь, нужны машины.
— Ну и как? Богатый хлеб у вас в колхозе растет? — спросил Роберт, улыбнувшись.
— Да ничего, живем потихоньку, — уклончиво ответил дед и опять продолжал: — Ты вот, гость, спроси-ка лучше у Вейкко, кто наш колхоз основывал да первые бревна клал. Много хозяев перебывало в нашем колхозе, уже не раз выбирали да снимали правление, а кого же теперь снова членом правления выбрали? Спроси-ка вон у него.
— Тут и спрашивать нечего, — добродушно ответил Роберт. — Членом правления должен быть способный, пользующийся доверием человек.