А теперь снова все впереди. Она ехала к любимому.
Поезд еще не успел остановиться на станции в Петрозаводске, как Ирина увидела на платформе Роберта. На нем были широкое серое пальто и серая шляпа. Во что бы он ни был одет, она узнала бы его в большой толпе встречающих.
Он подал Ирине руку, помогая выйти из вагона.
Она приехала к Роберту. Навсегда!
Он почему-то пугливо оглядывался по сторонам. Это растрогало Ирину: какой он еще робкий, застенчивый. Взрослый ребенок!
Их ожидало такси. Роберт обо всем успел позаботиться.
Машина, мягко скользя по асфальту, свернула на шоссе Первого мая и устремилась к центру города.
— Ирина, ты даже не спросишь, куда я тебя везу, — усмехнулся Роберт и привлек ее к себе.
— Вези хоть на необитаемый остров, — засмеялась она.
— Где мы были бы совсем одни? Хорошо, я так и сделаю!
Ирине стало страшновато. Как-то Роберт представит ее своим родителям?
Наконец машина остановилась у деревянного домика на Голиковке. Их никто не встречал. Роберт взял чемоданы и придержал узенькую калитку, пропуская вперед Ирину. Они вошли в маленький дворик, за которым было большое картофельное поле, почти такое же, как у Лариненов. Это досадное сравнение Ирина тотчас отогнала от себя.
Крутая подгнившая лестница прямо с улицы вела на чердак. Роберт шел впереди. Он вынул из кармана ключ и открыл низкую дверь. Они очутились в тесном коридоре, в котором справа виднелась еще одна дверь. Ирина вошла в комнату. Она была настолько мала, что, кроме кровати, маленького стола, низкого шкафчика и двух стульев, в ней больше ничего нельзя было поставить.
Роберт прикрыл дверь, обнял Ирину, помог ей снять пальто. Она подумала, что здесь ей предстоит только переодеться с дороги, чтобы пойти к его родителям, которые, видимо, живут внизу.
Поставив чемоданы в угол, Роберт усадил Ирину на стул и сам присел рядом.
— Теперь ты у себя дома, Ирина, — сказал он. — Все это временно, ты же понимаешь. А пока здесь будет и мой второй дом.
Ирина вопросительно посмотрела на него и обвела взглядом комнату. Почему «второй дом»? Но он не заметил ее немого вопроса. Значит, эта клетушка и есть их новое жилье? Что ж, Ирина знала немало примеров, когда люди начинали совместную жизнь и в более худших условиях. Она приехала сюда не удобств искать, а к Роберту. И комната была вовсе не так уж плоха. Теперь она показалась Ирине даже уютной. Прямо под окном росла красивая, кудрявая рябина.
— Роберт, почему ты сказал, что здесь будет твой… второй дом? — спросила она недоуменно.
Он усмехнулся, и на его лице промелькнуло легкое раздражение. Она уже пожалела о сказанном: ведь Роберт и сам объяснил бы ей после.
— Видишь ли, Ирина, все несколько сложнее, чем мы с тобой в счастливые минуты думали. Пойти сразу к нам тебе… неудобно. Ты будешь жить здесь временно, только временно. С другой стороны, так даже лучше. Здесь мы проведем наш медовый месяц. Сюда не сунется ни один черт… А потом… наш дом недалеко отсюда.
Ирина поняла, что Роберт прав. И как она могла вообразить, что приедет прямо к его родителям? От живого мужа! Да и Роберту, видимо, нужно время, чтобы уладить свои дела, хотя она и не знала и не хотела спрашивать, какие именно.
— Я все понимаю, — тихо сказала она.
— Ирина, это временно, ненадолго, — торопливо повторял Роберт. — Эту комнатушку я снял только на лето. Зимой в ней не живут. Гляди, здесь нет даже печки.
Напрасно он убеждал ее. Она и так верила ему. Вот здесь, у этого окошка, она будет по вечерам ожидать его, когда он после работы будет приходить сюда, в их уголок.
Так устроен мир, что даже в лучшие мгновения приходится помнить о скучных, будничных вещах. Вот и теперь, после первых радостных минут встречи Роберт был вынужден сказать:
— Один мой знакомый обещал устроить тебя машинисткой. Это необходимо для прописки.
Об этом Ирина тоже не подумала раньше, а следовало бы, как же иначе? Хорошо, что Роберт не забывает о таких вещах. Правда, у нее были другие планы: сходить в ансамбль «Кантеле». Но это успеется. Теперь все впереди.
Эти будничные разговоры в день приезда были неприятны и Роберту. Теперь она здесь, его Ирина. Он хотел посвятить ей весь вечер и не думать ни о чем другом.
Ей захотелось прогуляться, посмотреть город. Это почему-то обеспокоило его. Она не понимала, в чем дело. Наконец Роберт признался:
— До зарплаты еще четыре дня…
«Боже мой, какой он еще ребенок! — подумала Ирина. — Стесняется… Сразу видно, что у него не было настоящей семьи, пусть даже он и был женат».
Ирина открыла сумочку и протянула Роберту деньги: