чие бултыхаются по колени в воде, раскачивают
крутые бока баркаса, тянут за веревки, кричат,
смеются, ругаются.
— Натягивай. Ну-ка сразу! Подкатывай дрюч-
ки... Да не туда... Стой! Берись с боков... Ну,
разом!..
Плохо идет баркас, не дружно берутся рабочие,
надо затянуть дубинушку—эту верную, надежную
помощницу, когда нужно крепко шевельнуть пле-
чами, чтобы сдвинуть какую-нибудь тяжесть.
Пока один запевал звонким тенором, остальные
молчали, упершись руками в бока баркаса; когда
же запевало кончил, все сразу грянули:
«Эх, дубинушка, ухнем!
Враз, зеленая, сама пойдет...
У-ухнем!»
Широко, раскатисто пронесся по берегу друж-
ный взрыв голосов. «Ухнули», что было силы,—
тяжелый остов баркаса дрогнул, сдвинулся, про-
полз аршина два и стал.
Мальчишки, вертевшиеся около работающих
на маленьком баркасе, подхватили припев звон-
кими, подражательными голосами:
«Эх, дубинушка, ухнем!
Враз, зеленая, сама пойдет».
А рабочие постояли, отдохнули, поправили
веревки, и опять ухнули. Баркас прополз еще пол-
сажени и остановился.
На обрыве сидят досужие зрители,- смотрят на
берег и высказывают свои соображения, как надо
сдвинуть баркас.
— Не дружно берутся. Куражатся, а толку нет.
— Его разве так? Его нужно боком... ползком
пустить.
— Людей мало. Разве десятком можно обой-
тись?
— Да, найди-ка их. Кого погонит нелегкая
в такую воду? Теперь вода, как нож: так и режет.
— И эти скоро разбегутся. Смотри.
Внизу движение. Возившиеся с баркасом' рабо-
чие, выскочили из воды и, подрыгивая ногами, пу-
стились бежать к лежавшей на песке вверх дном
лодке. Добежав, они садились на лодку, торопливо
стаскивали сапоги, выливали из них воду и, выжав
мокрые онучи, начали оттирать ими красные, зако-
ченевшие ноги. Потом опять надевали сапоги,
шли в воду и кричали «дубинушку», раскачивая
упрямый баркас.
Андрей тоже работает на берегу возле боль-
шого парусного баркаса, на котором он с товари-
щами собирается на ловлю. У Андрея есть неболь-
шой, доставшийся ему от отца баркас, но для того,
чтобы успешнее шло дело, он вступил в компанию
с другими рыбаками. На плохом баркасе далеко не
уедешь, а большой можно пустить в открытое
море, где улов рыбы лучше.
Андрей горячо берется за дело. Весело рабо-
тать на вольном воздухе, под ярким солнцем.
Потрескивает на берегу костер, вьется голубова-
тый дымок, на огне кипит котел со смолой. Заби-
вают мягкой паклей в баркасе щели, замазывают
их горячей смолой. Сверкая синей сталью, ухает
топор, врезываясь в белую мякоть свежего дерева,
звонко визжит колючая пила и, точно брызги, ле-
тят на песок опилки. Все звучит и движется, ку-
паясь в солнечном блеске. И только серые сети
висят на столбах неподвижно, как паутина в ожи-
дании добычи.
«Завтра в поход»,—думает Андрей, прила-
живая новую доску на палубе. Нас теперь партия
дружная, не то, что один. А, что лов будет, так
это верно... Надоело за зиму без дела толкаться,
да и заработать надо...
Завел кто-то песню, несколько голосов подхва-
тили ее. Как стрела, врезалась она в береговую
волну звуков и поплыла, зазвенела. И как будто
веселей заиграли солнечные лучи и волны ласко-
вее и тише стали шуршать береговым песком.
Слышится громкий протяжный гудок. Воздух
наполняет гулким ревом, дрожит, колышется.
И когда в ушах уже начинает шуметь от медного
гула, гудок обрывается, рявкнул напоследок два
раза.
Это большой металлургический завод, стоящий
у моря, за городом, об'яеляет, что наступил обе-
денный час.
V.
Наступил день, когда Андрей с товарищами
должен был выйти в море.
С раннего утра густой туман окутал берег и
море. Солнце не проникало сквозь серую толщу,
и сверху разливался белый, как молоко, свет.
— Хороший денек будет.
— Этот туман последний лед поест, завтра
чисто будет, —говорили рыбаки, идя на работу.
Предсказания оправдались.
Ветер всколыхнул нависшую над землей молоч-
ную муть. Стала она понемногу таять, расплы-
ваться. Вот уже открылась часть моря, спокойного,
бесцветного, вот показался обрывистый берег с
постройками и деревьями.
Блеснула в небе согретая солнцем синева—и
в миг преобразилось море. Заиграло светло-голу-
быми отблесками, закачалось, зашумело.
На берегу возобновились работы. Снова зады-
мили костры. Зазвучал бодрый, веселый шум.
Волны тумана сгустились уже в громоздкие
серые облака, которые медленно поплыли в синеву,
поднимаясь все выше. И вдруг со стороны моря
донесся гулкий протяжный зык. Все встрепенулись
на берегу и стали жадно всматриваться вдаль. На
горизонте показался маленький синеватый дымок.
— Пароход, пароход! —пронеслось по всему
берегу.
Первый весенний пароход!
Для береговых жителей это—большое событие.
Пришел пароход, значит море уже свободно и
можно идти на ловлю. Не сегодня-завтра откроется
навигация, берег закипит оживлением, жизнью.
Придут заграничные пароходы, начнется выгрузка
и в гавани закопошится народ.
Ревет громкий пароходный гудок, ловят его
сотни настороженных ушей и сотни глаз вгляды-
ваются туда, откуда он несется.
— Это из Мариополя. Море-то, знать, свободно.
— Ишь как чешет... Как муха летит!— слышатся
голоса.
Пароход шел к гавани. Он словно чувствовал,
что на него устремлено столько жадных глаз,
словно сознавал себя героем дня и шел на всех
парах.
Подойдя к гавани, он приветствовал ее гром-
ким гудком и скрылся в ее гостеприимных стенах.
— Прощай, мамка. Надо скорее идти, а то как
от'едут,—опасливо и торопливо говорил Сенька,
стоя перед матерью.
— Прощай, мой голубь, берегись там.
Мать поцеловала Сеньку в теплые влажные
губы. Подступила к сердцу жалость. Идет пар-
нишка в море в первый раз. Начинается настоящее
дело. А что он? Совсем еще глупыш, давно ли
на ноги поднялся...
— Я буду осторожный. Да и Андрюшка там,—
радостно взволнованный сказал Сенька.
— В добрый час, — напутствовала мать.—Там
в сумочке пироги, поешь, когда захочешь.
— Ладно. Прощайте.
Выкатился Сенька из хаты, красный, торопли-
вый, зажал в руке сумочку с харчишками и побе-
жал на берег, боясь как бы не опоздать. Столк-
нулся на обрыве с Митькой, оба кубарем скатились
вниз и как раз вовремя. Андрей с товарищами был
уже на берегу. Их двухмачтовый заново отделан-
ный баркас стоял недалеко от берега на якоре, кра-
суясь полуопущенными парусами.
Компания, с которой уходил Андрей, совсем
уже была готова к отплытию. Сети, припасы,
харчи— все уже было на баркасе. Отъезжающие про-
щались с рыбаками, работавшими на берегу, и уса-
живались в небольшой каюк, который должен был
доставить их на баркас.
— Прощайте, братцы. Скорей управляйтесь, да
к нам. Гуртом веселее будет, — говорили от'ез-
жающие.
— Счастливый путь. Ловите, да и на нашу долю
оставляйте,—кричали с берега.
— Ладно, мы только свою будем брать, а вашу,
если попадется, обратно в море.
— То-то, смотрите: наша меченая.
— А какая пометка?
— Да как во лбу два глаза, а на конце хвост—