Мистер Паркер поднялся и несколько раз прошелся по комнате.
— Вы ставите меня в ужасное положение, мисс Мэри, — заметил он. — Видите ли, я полицейский офицер. Я никогда не мог себе представить…
— Какая разница, — перебила его мисс Мэри. — Естественно, вы должны арестовать меня или отправить под стражу, как это у вас там называется. Для этого я и приехала. Я готова отправиться без всякого сопротивления — так это говорится? Впрочем, сначала я бы хотела все объяснить. Конечно, мне следовало это сделать давным-давно, но я просто потеряла голову. Я не могла себе представить, что вина может пасть на Джералда. Я надеялась, что это сочтут за самоубийство. Мне сделать заявление вам? Или это надо говорить в участке?
Паркер застонал.
— Меня ведь не смогут наказать слишком строго, раз это был несчастный случай, правда? — ее голос дрогнул.
— Нет, конечно нет, конечно нет. Если бы вы только раньше все рассказали. Нет! — Паркер резко остановился и сел рядом с мисс Мэри. — Этого не может быть. Абсурд какой-то. — Он непроизвольно сжал ее руки в своих. — Ничто не убедит меня в этом. Это чушь. Это совершенно не похоже на вас.
— Но случайно…
— Я говорю о другом… вы знаете, что я имею в виду. То, что вы молчали…
— Я испугалась. А теперь говорю вам.
— Нет, нет и нет! — вскричал детектив. — Вы лжете мне. Я знаю, из благородных побуждений, но дело не стоит того. Ни один человек не стоит этого. Умоляю вас, откройтесь. Скажите правду. Не выгораживайте его. Если он убил Дениса Каткарта…
— Нет! — воскликнула девушка, вскакивая и выдергивая свою руку. — Не было никакого другого человека. Как вы смеете говорить такое! Да кто вам дал право думать это! Говорю вам — это я убила Дениса Каткарта, и вы обязаны мне верить. Клянусь вам, больше там никого не было.
Паркер собрался с духом.
— Сядьте, пожалуйста. Значит, вы намерены сделать это заявление, мисс Мэри?
— Сознавая, что поставите меня этим в безвыходное положение и вынудите принять соответствующие меры?
— Если вы откажетесь меня выслушать, я пойду в полицию.
— Говорите, — произнес Паркер и достал свою записную книжку.
Не проявляя никаких эмоций, если не считать нервного комканья перчаток, ровным чистым голосом мисс Мэри начала свое признание так, словно выучила его наизусть:
— В среду вечером, тринадцатого октября, я поднялась к себе в половине десятого. Там я села писать письмо. В четверть одиннадцатого я услышала, как в коридоре на повышенных тонах мой брат разговаривает с Денисом. Я слышала, как мой брат назвал Дениса шулером и заявил ему, что больше не допустит, чтобы тот разговаривал со мной. Я слышала, как Денис выбежал из дома. Я некоторое время посидела, прислушиваясь, но он так и не вернулся. В половине двенадцатого я начала беспокоиться. Я переоделась и вышла на улицу, чтобы отыскать Дениса и уговорить его вернуться. Я боялась, что он может предпринять что-нибудь опрометчивое. Через некоторое время я обнаружила его в кустах. Я умоляла его вернуться. Он наотрез отказался и рассказал мне о брошенном ему обвинении и о ссоре с братом. Естественно, я пришла в ужас. Он сказал, что не видит смысла что-либо отрицать, так как Джералд намерен погубить его, и попросил меня уехать с ним за границу и там выйти за него замуж. Я ответила, что не понимаю, как он может предлагать такое в сложившихся обстоятельствах. Мы оба вышли из себя. Я сказала: «Идемте в дом. А завтра можете уехать первым же поездом». Он, казалось, совсем обезумел — вытащил пистолет и заявил, что собирается свести счеты с жизнью. Потом назвал нас всех лицемерами, обвинил меня в безразличии, сказав, что иначе меня бы ничто не остановило. В общем, как бы там ни было, сказал он, если я с ним не уеду, он решится на все и застрелит и себя, и меня. Я думаю, он совсем потерял рассудок. Он вытащил револьвер, я схватила его за руку; мы начали бороться — дуло уперлось ему в грудь… А потом — то ли я нажала на курок, то ли он сам выстрелил — не знаю. Все это было в такой неразберихе.
Она умолкла. Паркер механически писал, а на лице его появлялось все большее беспокойство. Леди Мэри продолжила:
— Он не сразу умер. Я помогла ему встать. И мы пошли обратно к дому. Один раз он упал…
— Почему вы не оставили его и не побежали сразу в дом за помощью? — спросил Паркер.
Мисс Мэри заколебалась.
— Мне не пришло это в голову. Это был какой-то сплошной кошмар. Одно я понимала — что мне надо довести его до дому. Наверное, я хотела… я хотела, чтобы он умер.
Наступило тяжелое молчание.
— И он умер. У самых дверей. Я вошла в оранжерею и села. Я просидела там несколько часов, пытаясь собраться с мыслями. Я испытывала к нему ненависть за то, что он оказался шулером и подлецом. Понимаете, меня обманул, обвел вокруг пальца обыкновенный жулик. Я была рада, что его больше нет. Наверное, я провела там несколько часов в этом полубредовом состоянии. Только когда появился мой брат, я осознала, что я сделала и что теперь меня могут заподозрить в убийстве. Я пришла в ужас. И в то же мгновение мне пришла мысль прикинуться ничего не знающей, сделать вид, что я просто услышала выстрел и спустилась вниз. Дальше вам все известно.
— Почему, мисс Мэри, почему вы сказали своему брату: «Господи, Джералд, ты убил его»? — произнес Паркер совершенно бесцветным голосом.
Последовала еще одна неуверенная пауза.
— Я не говорила этого. Я сказала: «Господи, Джералд, значит, он убит». Ничего другого я не имела в виду.
— Вы подтвердили это на дознании?
— Да… — Перчатки уже превратились в бесформенный комок. — Видите ли, тогда я придерживалась версии с грабителями.
Зазвонил телефон, и Паркер поспешил снять трубку. В ней послышался очень далекий голос:
— Это Пикадилли сто десять? Говорят из госпиталя Черинг-кросс. Вечером к нам поступил мужчина, называющий себя лордом Питером Уимзи. У него огнестрельное ранение в плечо и сильный ушиб головы. Он только что пришел в сознание. Время поступления девять пятнадцать. Сейчас, вероятно, ничего страшного. Да, приезжайте в любом случае.
— Питер ранен, — сообщил Паркер. — Поедете со мной в больницу на Черинг-кросс? Сказали, что сейчас он вне опасности, но все же…
— О, скорее! Скорее! — воскликнула мисс Мэри.
Подхватив в коридоре мистера Бантера, детектив и самообвиняемая выскочили на улицу и, поймав на углу Гайд-парка запоздалое такси, с бешеной скоростью помчались по опустевшему Лондону.
9
ГОЙЛС
— …а мораль этого такова… — промолвила Герцогиня.
На следующее утро в квартире лорда Питера собралась компания из четырех человек. Самым жизнерадостным ее членом, несмотря на пульсирующее плечо и сильную головную боль, был, несомненно, сам лорд Питер, окруженный подушками и возлежавший в кресле с чашкой чая и тостами. Доставленный домой в карете «скорой помощи», он тут же погрузился в целительный сон и проснулся в девять утра с абсолютно чистой и бодро мыслящей головой. Соответственно, мистер Паркер, полунакормленный и обремененный тайными признаниями вчерашнего вечера, был поспешно отправлен в Скотленд-Ярд, где он тут же пустил в ход хорошо отлаженный механизм по поимке убийцы лорда Питера. «Только не рассказывайте ничего о вчерашнем нападении на меня, — напутствовал его Питер. — Скажите, что он должен быть задержан в связи с ридлсдейлским делом. Довольно с них и этого». Голодный и мрачный Паркер вернулся к одиннадцати и теперь поглощал остывший омлет, запивая его стаканом кларета.
Мисс Мэри Уимзи, сжавшись в комок, сидела у окна. Ее коротко подстриженные золотистые волосы словно светились в бледных лучах осеннего солнца. Ей удалось позавтракать раньше, и теперь она рассеянно смотрела на Пикадилли. Первый выход этим утром ей пришлось осуществить в халате лорда Питера, но теперь на ней были шерстяная юбка и темно-зеленый свитер, привезенные в город четвертым членом компании, который в данную минуту с аппетитом поглощал жаркое, деля с Паркером графинчик кларета.