— Сопротивляйся, сопротивляйся, милая. Тем приятней мне будет развлекаться с тобой! Как не вспомнить анекдот о том, что мечтает сделать каждый муж, более десяти лет пробывший в браке с одной женой!..
Связанные руки этой самой жены сир Ватель привязал к верёвке, свисающей с потолка, с прикреплённого там блока. Затем привязал её ноги, сдёрнув походные сапоги и шерстяные носки, за больших пальцы — каждый к кольцу в полу, в четырёх футах друг от друга. После чего удовлетворённо выдохнул:
— Ну, я к допросу с применением третьей степени готов. А вы, ваше Величество?
Она снова плюнула в него, зарычав от бессильной злобы. Он пожал плечами:
— Как пожелает ваша милость. Но мне придётся вас допрашивать лично. Никаких заплечных дел мастеров! Поскольку я не могу допустить, чтоб кто-нибудь посторонний узнал о том, какова на самом деле королева Тарсии! Честь страны — превыше чести её королевы! А допрашивать вас я буду до вашего признания. Или до смерти.
Которую, повторюсь, легко ликвидирует вот эта машина — он кивнул головой, — Опробованная, кстати, кроме меня и лорда Юркисса, на ком бы вы думали?
Она закусила губу, догадавшись, что он неспроста так во всём уверен. Он кивнул:
— Точно! На вашей обречённой на заклание первой фрейлине!
Как ни странно, она что-то этакое с самого начали и предвидела. Но всё равно почувствовала, как несмотря ни на какое самообладание, наливаются кровью горящие ненавистью глаза. Не могла эта дрянь спастись от профессионалов!:
— Вы лжёте, сир Ватель!
— А если нет?
— Если — нет, то это будет означать лишь одно! Вы поверили наглой лжи и поклёпу, которые на меня кто-то!..
— Почему — кто-то? Я узнал обо всём из первых, так сказать, рук! И то, что недорассказал милый и наивный лорд Айвен, мне досказала… Дорогая! Подойди! — он посмотрел куда-то в угол, и поманил рукой.
Из дальнего угла появилась, закрытая до этого какой-то бочкой, странная фигура, затянутая в плотно облегающее и отблескивающее в свете потолочных светильников, кожаное боди… С плетью в руках. И в кожаных облегающих сапогах на высоком каблуке, доходящих до середины аппетитных бёдер… Фигура была поистине восхитительна — не иначе, как действительно подправленная какой-то дьявольской силой — как пить дать, чёртовой машиной. Но леди Наине сразу стало не до оценки, потому что подойдя, фигура откинула с лица чудесные пушистые рыжие волосы, и под ними оказалось восхитительно прекрасное лицо её главной соперницы, чуть искажённое плохо скрытой гримаской предвкушения:
— Добро пожаловать в ад, леди Наина! Обещаю: прятаться за спинами грязных работорговцев и профессиональных наёмных убийц я не буду! А всё сделаю сама! Разумеется, если на то будет дано соответствующее разрешение и приказ его Величества!
Леди Маргарет своё обещание сдержала.
Подойдя к вороту, закреплённому на стене, повернула его на несколько оборотов. Верёвка, привязанная к кистям королевы, натянулась, и начала приподнимать руки леди Наины над её спиной. Вскоре боль от вывернутых суставов стала невыносима, и королеве пришлось, закусив до крови, чтоб не заорать благим матом, губы, встать на колени, а затем и во весь рост. Чуть погодя дальнейший подъём рук заставил её и наклониться головой вниз, приподнимая руки повыше, и сжать что есть сил челюсти, чтоб сдержать рвущиеся с уст крики боли.
Но леди Маргарет не спешила провернуть ворот так, чтоб руки оказались полностью вывернуты из суставов — нет, она хорошо знала, чего хочет, и когда остановиться, чтоб причинить как можно больше мучений. Теперь пола касались только пальцы ног её Величества, а мышцы, удерживающие плечевые суставы, только что не трещали, готовые выпустить головки костей из суставных сумок при малейшем рывке…
Зафиксировав ворот, первая фрейлина подошла к королеве сзади. Неторопливо, расчётливо натянула юбку так, чтоб она туго обтягивала, рельефно выделяя, ягодицы жертвы. Покрутила головой, похмыкав. Буркнула, нагнувшись к шее жертвы, так, что слышно было лишь леди Наине: «Тем больше удовольствия будет — изуродовать такую прелесть!»
Затем спросила, обратив горящие неземным светом глаза уже к своему любовнику:
— Ваше Величество? Не желаете ли воспользоваться ситуацией, пока я не начала портить совершенный вид этого прелестного тела?
Его Величество, до этого молча сопевший, стоя сбоку, судя по всему, неплохо возбудился от зрелища истязаний, вида напрягшихся мышц плеч и икр, и обрисованных мягкой тканью ягодиц. Потому что спрашивать дважды его не пришлось.