— Внимание, взвод Бомпага! Приготовиться к вылазке! Сержант Харпер! На вашем взводе — прикрытие! Лейтенант, распорядитесь открыть ворота. — Дилени уже спускался вниз, в узкий и всё ещё тёмный колодец двора, чтоб принять командование. Вылазку со взводом пехоты и взводом лучников он хотел возглавить лично: ему казалось, что вблизи, с поверхности, он сможет лучше понять, что же и как им делать.
Лейтенант попытался протестовать:
— Но милорд! Вы не должны сами…
— Знаю! — Дилени, когда хотел, мог быть резок, и сейчас в голос не забыл подбавить стали, — На время моего отсутствия вы, лейтенант, остаётесь за старшего. Проследите, чтоб за нами закрыли засовы. И следите за нашими флангами.
Выходили на просторы каменистой равнины лучники сомкнутым строем. Пехотинцы, идущие точно так же впереди, прикрывали: щиты держали так, чтоб при необходимости быстро принять построение «черепаха». Однако этого не понадобилось. К тому времени, как они перешли опущенный мост и отошли от ворот на сто шагов, число тварей вокруг, бегущих на юг, исчислялось буквально считанными особями!
Лорду однако это не помешало:
— Лучники! Растянуться в цепь! Стрелять во всё движущееся! Харпер! Ваши люди пусть прикрывают. Просто прикрывают. Без ненужной инициативы. — он видел, чуял, что люди готовы кинуться вслед тварям, и убивать, убивать… Но это — не их дело. Их дело — сохранить крепость во что бы то ни стало. А сейчас — просто провести разведку. И взять, если получится, языка.
Спокойно держась на расстоянии трёх шагов друг от друга, его люди уверенно двигались вперёд — туда, куда Дилени указал рукой: на север. Вокруг падали твари, поражённые стрелами его лучников. Однако через полмили твари, бегущие навстречу, вдруг закончились. Лорд, выругавшись про себя, приказал:
— Возвращаемся в замок! Стрелы из убитых не вынимать!
Возвращаясь, лорд подумал, что его люди реально — профессионалы. Никто из поражённых монстров не проявлял признаков жизни: какой тут, к чертям, «язык»!..
Не доходя до замка шагов сто, лорд, стиснув зубы, издали пронаблюдал, как огромный ворон сел на грудь одной из лежащих на спине убитых тварей, попереступал могучими чешуйчатыми лапами. Клюнул в глаз. И застыл на какие-то мгновения, склонив голову набок — словно не мог решить, что делать дальше. Глотать или не глотать.
Кусок оказался выплюнут, птица затрясла головой. Лорд уже не сомневался, что и последовавшие за первой попытки откусить от лапы и живота окончатся неудачно: мясо явно несъедобно! Даже для падальщиков.
Ничего необычного: твари лорда Хлодгара почти всегда несъедобны.
Наконец ворон, возмущённо каркнув, улетел прочь, а лорд, подошедший к этому времени на десять шагов к оставленной птицей мёртвой телу, сказал:
— Сержант Бомпаг. Прикажите вашим людям перенести вот этот… Этот и этот, — наплевав на приличия и этикет, Дилени указал прямо пальцем. — трупы внутрь. Пусть положат посреди двора, пока не станет светлее, я их осмотрю. Потом спустите в ледник.
Слушать отрывистые и конкретные команды сержанта было приятно: человек раздаёт их чётко, громко, компетентен, деловит. Твари оказались не тяжелы не только на вид, но и на самом деле: по двое солдат на тело оказалось вполне достаточно.
Ладно, придётся и правда — попытаться получше изучить, что за уродов их враг натравил на них на этот раз, поскольку убить удалось не больше ста двадцати: причём около пятидесяти сразу, при штурме, «отборных» и словно более крупных. И ещё пятьдесят или около того — когда стали собираться в пирамиды. Остальных же, похоже, самых медленных и небольших, и, следовательно, слабых — сейчас.
То, что зрение, как и сознание, вообще вернулось снова, Марата поразило.
Те, первые твари, орангутанги, и вторые, больше похожие на горилл, не останавливались, пока не перегрызали человеку горло, или даже не отгрызали эту самую голову напрочь… Раненных после их прохода не оставалось. Только мёртвые.
Но сомневаться не приходится: всё тело страшно ломит, словно сам, вместо волов, таскал тяжеленный двойной плуг. Причём не один день. В голове шумит, и во рту привкус чёртовой мочи… Но радует то, что, похоже, хотя бы все члены на месте: и руки и ноги ощущаются. И даже кое-как двигаются.
Марат попробовал поморгать, и разлепить глаза, сквозь которые пока кроме мутной пелены ничего видно почему-то не было.
Ага — чёрта с два!.. Лучше видно не стало.
Но с помощью пальцев правой руки удалось наконец расковырять спекшуюся и шершавую снаружи корку, что не позволяла открыть правый же глаз.