О…ренеть!
Набег-то продолжается!!!
Вон: видно в свете занимающейся зари, как мимо стен, и сквозь открытые ворота, пробегая посад, словно он — просто часть пути, несутся всё новые и новые твари, покидая очищенное от защитников селение через вторые ворота в южной стене!
Марат застонал, и удивился: вон оно как обстоит дело! Он совершенно ничего не слышит, даже себя! Только слабый звон и гул в ушах. Как это называется-то?.. А, да: контузия! Видать, неплохо ему приложили по башке…
Ну так погодите же, твари вонючие! Дайте ему только встать… И добраться снова до лука…
Однако это намерение привести в исполнение оказалось не так просто, как он надеялся. Во-первых, прямо на него оказалось навалено штук пять трупов поганых монстров: вот почему так тяжко было шевелить руками и ногами! А во-вторых…
Во-вторых всё вокруг словно плыло и качалось, будто он стоит на несущейся во всю прыть телеге, которую тащат понесшие от укуса овода лошади… Их посадский знахарь, дед Бобур, называл такое состояние, кажется, «сотрясение мозга».
В том, что это именно оно, Марат убедился, когда спихнул с себя испачкавших его с ног до головы своей вонючей липкой кровью, тварей, и смог кое-как, придерживаясь рукой за перила, встать на ноги. Голову повело куда сильней, и что-то словно ударило его под дых: желудок вывернуло наизнанку, и он буквально повис на этих самых перилах, извергая слизь и желчь, кашляя и стеная.
Однако рвота прекратилась быстро, и после неё Марату вроде как полегчало.
Доковыляв до своего лука, валявшегося тут же, рядом с трупами Роберта и Локхида, на лице которого застыло выражение дикой ненависти, Марат заставил себя сжать зубы, и поднять верно служившее ему все двенадцать лет «взрослой» жизни, оружие. Колчан из-за спины, что странно, никуда за это время не делся. Скользкими пальцами он нащупал стрелу. Не-ет, так не пойдёт.
Пальцы он тщательно вытер о тыльную сторону рубахи, еле найдя сухой клочок: льняная одежда была пропитана чужой кровью почти насквозь.
Вот теперь тетива не вырвется из пальцев!
Он наложил первую стрелу. Прицелился, особо не выбирая: твари, словно его и не существовало, продолжали себе бежать и мимо частокола, огибая посад, и сквозь него, широким потоком вливаясь в распахнутые настежь северные ворота, чтоб не задерживаясь, вылиться через точно так же распахнутые южные.
Первого монстра Марат свалил выстрелом в спину: не до этики и совести! Второго удалось поразить сбоку в грудь, стрела вошла прямо подмышку! Оба монстра словно налетели на невидимую преграду: так и грохнулись оземь, не сделав и пары шагов!
Твари возле убитых вскинулись, злобно, но тихо, словно вполголоса, заверещали — он не слышал, но догадался по тому, как оскалились гнусные рожи! — и метнулись к нему: похоже, увидали, что он поднялся на ноги!
Пока к нему бежали, Марат успел сделать ещё три выстрела. Но потом обнаружилось, что тридцать отборных стрел в колчане закончились! Пришлось отбросить ставший бесполезным верный лук, и снова схватиться за саблю — благо, она валялась тут же, у затылка Роберта! А вот кинжал куда-то запропастился — а искать некогда!..
Твари, забравшись по лестнице, и подбежавшие было к нему, повели себя странно. Остановились в двух-трёх шагах. Марат в свете уже в полную силу разгоревшейся зари видел, как ноздри примерно десятка залезших к нему монстров расширяются и сужаются — похоже, те пытались что-то унюхать! Марат так и замер — со сжатой обеими руками перед собой саблей, и готовый при первом же шаге к нему рубануть наиболее здоровенную тварь, недоумённо оглядывавшуюся вокруг, но…
Но монстры, не то снова получив какую-то команду, не то сами по-себе, словно чего-то искомого не найдя, вдруг кинулись прочь, и продолжили свой неудержимый бег на юг — словно Марата и не существовало!
Да что же это за!..
Марат тряхнул головой. Прислонился к одному из столбов башни, поддерживавшим крышу — странно, но все четыре столба сохранились.
Почему же твари не кинулись на него, и не прикончили?! Он-то отлично сознавал, что в таком состоянии, когда всё вокруг качается и плывёт, и ноги так и норовят подогнуться, немного навоевал бы!..
Может, всё дело в том, что у него закончились стрелы? Или в том, что он замер?
Проклятье! До него вдруг дошло!!!
Ведь они — нюхали! А он — весь в крови убитых им и не им монстров!
Следовательно, он и пахнет — не как человек, а как монстр!
Но почему они руководствуются при выборе врага не зрением, как делают все нормальные существа из ныне живущих, а обонянием?! Может, так сделал их Хозяин, когда посчитал, что человек может замаскироваться, и спрятаться за кирасу и стальной шлем — и не узнаешь?! А вот запах…