– Да, я так просто. Шла вот… за хлебом, дай, думаю, к дочери загляну, уже и забыла, когда виделись.
– Мама, ну чего ты, вчера виделись, но я все равно рада. Проходи. Чай будешь?
– Наливай. А где это Яночка?
– Свекровь забрала на дачу, – объясняла дочь, выставляя на стол конфеты, печенье и варенье в маленькой вазочке.
Клавдия Сидоровна собиралась говорить о чем-то о своем, но сообщение дочери вызвало у нее бурю негодования.
– Это что значит – свекровь забрала?! У тебя нет мужа, значит, и свекрови нет! Ты совсем не гордая, мякиш для беззубых! Этот подлец бросил тебя с маленькой дочкой…
– Из-за тебя, между прочим, – спокойно осадила ее Аня.
С мужем они, может, и сейчас бы еще жили, если бы не кипучая деятельность Клавдии Сидоровны. Ей так понравилось быть тещей, и при этом неуемная энергия так била из всех щелей ее организма, поэтому она не выпускала зятя из виду ни на минуту. Матрона тайком провожала и встречала его с работы: «А вдруг у него секретарша легкого поведения, лучше перебдеть, чем недобдеть!» Поздно ночью теща тщательно проверяла его карманы – не затерялась ли где записка от любовницы, ежедневно принюхивалась, словно натасканный спаниель, в его машине, не пахнет ли посторонними духами, в общем, денно и нощно несла вахту. Пока молодые жили в доме Распузонов, зять терпел, но когда он получил квартиру и прямо на новоселье теща заявила, что «немножко поживет вместе с дочерью», бедняга не вытерпел.
– Или я, или твоя мать! – решительно заявил он Ане.
В то время Анна была совсем глупой и выставила чемоданы супруга за новенькую дверь. А теперь уже два года и сама Аня, и ее решительный муж ходят кругами и не знают, как склеить бывшие отношения.
– Если бы ты не лезла к нему, мы бы сейчас жили счастливо. А свекровь Яне такая же родная бабушка, как и ты. Почему бы ребенку не съездить на дачу?
– Вот и я говорю. Хорошо, что Яночка у бабушки… Ты, вон, смотрю, заскучала совсем, а мы сегодня про эту девушку, ну, которую убили, очень много интересного узнали. Тебе сейчас совсем легко будет…
– Мама! – вскочила Аня и пролила горячий чай на колени. – Мама! Я в отпуске и не хочу слушать ни о каких девушках! Дай мне отдохнуть!
Клавдия Сидоровна удивленно уставилась на дочь.
– У тебя нервы, Анюта. Я тебя запишу к психиатру. Так вот, вы вместе с Жоржиком прекрасно раскрутите это непонятное дело, и тебе выпишут премию. А в довесок к наградам у тебя появится богатый и благородный муж. Я прямо-таки вижу, как вы с Жориком чудесно смотритесь!
Анна уже устала от целенаправленных хлопот родительницы. Каждую неделю мамаша исправно поставляла ей Жориков, Толиков, Шуриков и всегда видела, как дочь чудесно с ними смотрелась. Неизвестно, где она брала кандидатов на руку дочери, но все они были точно родные братья – лысоголовые, угрюмые и с ограниченными мыслительными способностями. Правда, надо отдать им должное, все претенденты были людьми состоятельными, и это для Клавдии Сидоровны решало все.
– Ну и какое приданое у этого добровольца? – усмехнулась Аня.
– Ты себе не представляешь! – обрадованно затараторила мать. – У него четыре стоянки!
– У-у, стоянки. В прошлый раз женишок был куда романтичнее – он владел двумя крупными туалетами в городе, а в позапрошлый раз ты находила приемщика стеклотары. Стоянки – неоригинально.
– Зато прибыльно!
– Мам, короче, так: или ты больше не суешься в мою личную и рабочую жизнь, или я выхожу замуж за соседа с первого этажа. Выбирай.
Сосед с первого этажа был пьянью с многолетним стажем. К тому же в его квартире проживал целый табор родственников и знакомых, которые, наглотавшись известного зелья, устраивали дебоши и разборки. У такого зятька в карманах не пошаришь.
– Неужели тебе нисколько не нравится Жорж? – с погибающей надеждой спросила Клавдия Сидоровна. – Такой славный молодой человек. Прическа, как у нашего папы, фигура, опять же, как у меня, чем плох? Ну да, глуповат, но мужья и должны быть такими!
– Мама, успокойся, обещаю, если решусь выйти замуж, он будет не менее славным.
Дочь убедить не удалось, поэтому возвращалась домой Клавдия Сидоровна в расстроенных чувствах. Пришлось даже завернуть в киоск «Подводная радость» и прикупить парочку рыбешек. Рыбки оказались неизвестной породы, с яркими полосками, плавали довольно шустро и стоили столько, сколько весь аквариум Распузонов.
– Только попробуйте выпрыгнуть, сразу сдохнете, – честно предупредила их новая хозяйка и уже веселее направилась домой.
Глава 3
Свидание в гнезде разврата
На следующий день Клавдия только-только продирала глаза, а Акакий Игоревич уже прыгал козленком с жужжащей электробритвой в руках.
– Клава, где мои новые носки, ты не видела?
– Я их Даниле подарила, ему как раз подошел твой размер. Это же ты сам росточком с пуговицу, а нога-то у тебя, как лыжина. Так ты те, серенькие носочки надень. Я на них заплаточку пришила.
Акакий Игоревич не любил носки с заплаточками. К тому же Клава пришивала их почему-то всегда каким-то горбом, и на пятке потом долго не сходили мозоли. Просто удивительно, почему лак для ногтей жена может покупать по нескольку раз в неделю, а носки мужу только на двадцать третье февраля! А сегодня Акакий наверняка встретится с Любочкой, и ему совсем не хочется на каждом шагу прихрамывать от боли, причиняемой уродливой заплаткой.
– Кака, ты обещал рассказать, куда мы сейчас двинемся, – напомнила Клавдия.
– Вообще-то я и один могу сегодня быстренько смотаться. Даже, я думаю, тебе вовсе и не надо со мной волочиться. Вчера мне рассказали, что Екатерину Белкину частенько видели в клубе «У Агафьи». Так я съезжу.
– В клубе? И ты один поедешь? Ну конечно! Нет уж, если в клуб, то непременно со мной. Как думаешь, в джинсах я буду неплохо выглядеть?
Когда Клавочка напяливает джинсы, на улице останавливается все движение – окружающие, затаив дыхание, с интересом ждут, что джинсовые швы не выдержат натиска Клавдиной плоти. Однако китайцы, видимо, прострачивают свои изделия проволокой, во всяком случае, еще ни разу до конфуза дело не доходило. И все же Акакий Игоревич предпочитал не рисковать.
– Надень лучше легкое платье, в синий цветочек, – предложил он.
Зеленая, восемь находилась в коттеджном поселке. Здесь действительно было много зелени, рядом журчала река и, словно сказочные терема, возвышались новорусские кирпичные замки. Дом восемь был, пожалуй, самым видным – четыре этажа, расписные ворота и длинный сплошной забор, уходящий прямо в реку. У парадного подъезда путь новоявленным детективам преградил мощный швейцар в желтой ливрее.
– Вы к кому? – с сомнением уставился он на Акакия Игоревича.
– Мы… мы, собственно, в клуб, – проблеяла Клавдия, закрывая мужа широкой, как комод, спиной.
– Вы? – отчего-то удивился швейцар. – А вы в курсе, сколько стоит входной билет? Вон, видите, на стене наши расценочки. Если вас все устроит, милости прошу.
Расценочки и в самом деле пугали нулями, да к тому же больше половины пунктов ценника было непонятно. К чему, например, в клубные прайсы было внесено полотенце купальное? Однако Клавдии было просто необходимо найти Белкину. И Акакию Игоревичу тоже. Впрочем, Акакия влекли сюда несколько иные мотивы.
– Не надо на нас смотреть, как на дворняг! Мы вполне платежеспособны! Куда тут у вас платить? – храбро ринулся Акакий Распузон в богатые двери.
Вся прихожая заведения была заставлена цветами, экзотические растения располагались в крупных глиняных горшках, современных кадках и вычурных кашпо. Где-то в тени куста вьющихся роз притулился светленький столик, за которым сидела хорошенькая, как лубочная картинка, девушка. Девушка ласково улыбнулась и сообщила, что клиенты расплачиваются после посещения клуба. Уж так здесь принято. Это добавило гостям энтузиазма, и девушка подвела семейную пару к двери под номером один.
– Ты бы сразу про Белкину-то спросил, – зашипела Клавдия на мужа. – Кто знает, что с нами здесь вытворять начнут.