– Зачем нам сразу раскрывать карты? Лучше присмотримся, узнаем о девице исподтишка, так сказать. А так, что мы предъявим? Где Белкина, которую в парке убили? – здраво рассуждал Акакий.
Дверь вела в раздевалку. Нет, не в гардероб, где оставляют верхнюю одежду, а именно туда, где снимают последние одежки, включая нижнее белье.
– Что это у вас за порядки такие в клубе? – зычно возмущалась Клавдия.
– Если вам угодно, вы можете воспользоваться купальным полотенцем. Я понимаю, в первый раз это несколько непривычно, а вы ведь у нас впервые? – ворковала уже другая девушка.
– Я, конечно, прикроюсь полотенцем, но смотрите, милочка, если что-нибудь из белья пропадет…
– У нас такого еще не случалось.
Клавдия и Акакий, завернутые по самое горло в красивые, яркие полотенца, прошлепали к следующим дверям. Двери распахнулись, и благочестивая супруга задохнулась от негодования – прямо за порогом открывался пляж, и весь песок до самого кирпичного забора был завален совершенно голыми телами. Клавдия машинально прикрыла ладошкой глаза Акакию.
– Кака! Тебе сюда нельзя!
– Да что такое?! – возмутился Акакий. Краем глаза он успел заметить парочку приятных фигурок, и зажмуриваться ему совсем не хотелось. К тому же где-то здесь он надеялся на встречу с Любашей, а если девушка будет в столь откровенном виде, то это совсем хорошо. – Да что ж такое?! Клава! Мы должны вести расследование вдвоем!
– Я понимаю, – тяжело вздохнула супруга, – но боюсь, что для тебя это слишком тяжелая нагрузка. Вспомни, у тебя больные почки! Да и потом, честно тебе скажу, Кака, такой пляж не для тебя. Подумай, здесь не только ты девиц разглядываешь, но и они тебя. А ты давно видел себя раздетым? Вот то-то и оно. Придется мне самой погрузиться в это гнездо разврата.
Девушка, сопровождавшая пару, обиженно заморгала длиннющими ресницами:
– Почему гнездо? А куда вы, собственно, собирались?
– Нам нужен клуб «У Агафьи», а здесь – натуральный вертеп, – кряхтела Клавдия, выталкивая за двери упиравшегося мужа.
– Это и есть «У Агафьи». Клуб нудистов. Что тут необычного? – пожала плечами девчонка. – Так вы идете на пляж?
– Да-да, я иду, а вот этого извращенца вытолкайте, пожалуйста, в раздевалку, – быстренько проговорила Клавдия и шагнула на теплый песок.
Акакий был раздосадован до слез. «Завтра же с утра убегу на пляж, посмотрим, чьи почки крепче», – мстительно думал он, натягивая осточертевшие носки с заплатками. Выскользнув из раздевалки, Акакий Игоревич решил обследовать сие заведение. Все же интересно, в городе, оказывается, процветает такой замечательный нудистский клуб, а он о нем даже ничего не слышал. А пляж-то, видимо, пользуется большой популярностью. Вон сколько голых посетителей на желтеньком песочке нежилось. Да и покойную Белкину здесь частенько встречали… Так, может, ее гибель именно с клубом и связана? А что, вполне подходящее начало для преступления: девчонка тайком от мужа бегает к нудистам, тот узнает и убивает ее из ревности. Очень правдивая версия. Или, может, так: Белкина пленила кого-нибудь обнаженной натурой, а жена этого пленника подкараулила и пришибла красавицу. Тоже годится. Выстраивая версии одна страшнее другой, Акакий Игоревич на цыпочках продвигался по этажу. Двери, двери, кабинеты, комнатки, цветы… Изредка навстречу ему неизвестно откуда выныривали хорошенькие девочки в голубеньких коротких халатиках и улыбались оскалом роботов. Акакий Игоревич устал бродить по коридорам, выискивая неизвестно кого, и вышел на лоджию. Глупый страус! Что ж он раньше этого не сделал, а все время прятал глаза черт знает куда?! Весь закрытый пляж был перед ним как на ладони. Лоджия была достаточно большой, но все пространство здесь занимала пышная растительность, что в данном случае было очень удобно. Акакий присел под раскидистым кустом, ему не хотелось, чтобы кто-то застал его за таким постыдным занятием, как подглядывание, и замер от восторга. Какие тела! Нет, какие тела… О, боже! А эта гора в полотенце, конечно же, его Клава! Да уж, у всех жены, как тростиночки, зато у него, как баобаб!
– Алло, ну ты как? – раздался неожиданно близко чей-то голос. Вероятно, кто-то также решился уединиться. Акакий весь сжался и перестал дышать. – …А я еще нет… ну не могу я, это же чистое убийство… Нет, в том-то и дело, что… но она даже не оставила никому свое состояние… знаю, что тянуть опасно, но… хорошо, я потом перезвоню.
Какая-то девица тихо, но решительно убеждала в чем-то неизвестного собеседника по сотовому. Из их разговора было ясно, что речь шла о делах не совсем праведных. Акакий Игоревич чуть не задохнулся, удерживая дыхание, и когда девушка зацокала каблучками от лоджии, он шумно задышал, словно русская борзая, преследующая дичь. Как следует разглядеть говорившую было уже невозможно, виднелась только ее спина и волосы, стянутые янтарной заколкой. Пересидев еще минут десять, Акакий выполз из своего укрытия и потихоньку прокрался в холл.
– Ой, а вы здесь? – окликнул его мелодичный голосок, едва он расположился на кожаном диванчике.
Господи! Это была Любочка! Сегодня девушка была в прозрачной кофточке и длинной юбке. Юбочка была на пуговицах, и почти все они были расстегнуты…
– Вы не пошли на пляж? – играла она глазками.
Акакий Игоревич вальяжно расселся под пальмой и напустил на себя эдакую легкую грусть.
– Нет, я, видите ли, люблю оставаться чуточку загадочным. И вообще, меня привели в этот клуб дела, вы же знаете.
– Ах, ужасно люблю таинственных мужчин! – пискнула девица и уселась напротив. При этом юбка буквально развалилась на две половины, оставляя взору оголенные до корней конечности. – Вы же, кажется, приехали сюда искать Катерину?
– Конечно. Я уж и не надеюсь ее встретить, но хотел бы поговорить с кем-нибудь, кто мог бы рассказать мне про нее.
– А почему же не надеетесь? – кокетливо выспрашивала Люба.
– Ну… – засмущался Акакий. – Катенька наверняка на пляже обитает, я по таким развлечениям не ходок.
Любочка фыркнула и заиграла плечиками.
– Ну почему же обязательно на пляже. Она здесь горничной работает.
Акакия подбросило:
– Горничной? А…
«А моя-то дура битый час на пляже телесами трясет!»
– Конечно. Да вы сходите к Агафье Эдуардовне, она про своих работниц всю подноготную знает. Сама их подбирала. Она на втором этаже.
Акакий вскочил будто суслик и неожиданно припал к розовой щечке Любочки.
– Спасибо, вы мне так помогли… так помогли…
– Я понимаю, сейчас у вас нет времени, но когда вы будете чуточку посвободнее, вы мне можете позвонить, – промурлыкала обаяшка и вытянула из глубины огромного декольте визитку, сделанную собственной ручкой.
– Я непременно позвоню… Вот… прямо возьму и звякну! – пообещал Акакий Игоревич и спотыкаясь понесся на второй этаж.
Нудистский пляж, странный телефонный разговор, манящая Люба, все это обрушилось за какой-то час на лысую голову Акакия Игоревича, словно поток воды. Такое обилие новостей просто огорошило. Он понимал, что надо остановиться и все обдумать, но какой-то внутренний голос нашептывал, что нельзя терять времени, действовать надо быстро и осторожно.
– Скажите, как мне найти Агафью Эдуардовну? – обратился он к одной из девушек в форменном халатике.
– Вон, видите, та дверь. Только Агафья Эдуардовна не любит, когда ее тревожат, – подарила девица Акакию самую нежную улыбку. – У вас к ней серьезное дело?
– Еще какое! Я не знаю, где найти мужской туалет, – брякнул Акакий первое, что пришло на ум, и пока изумленная девчонка беззвучно открывала рот, он уже влетал в кабинет хозяйки.
Агафья Эдуардовна ввела Акакия в окончательный ступор. Судя по характеру бизнеса и сверхновомодному помещению, это должна была быть молодая женщина, пышущая невостребованным здоровьем и богатой фантазией. А здесь оказалась сухонькая старушка, убеленная благородной сединой. Хотя старушкой эту даму назвать язык не поворачивался. На тренажере крутила педали дама в лимонной футболке и в коротеньких белоснежных шортах. Немного портили картину такие же белые кроссовки: на тощеньких загорелых ножках мадам они смотрелись точно утюги «Юнит». Акакий Игоревич постарался лихо, по-молодецки, проскочить в дверь, но неловко запнулся о высокий порожек и припал к светло-кремовому ковру губами. Увидев ввалившегося Акакия, старушка изумленно приподняла подрисованную бровь.