– Буду очень рад…
– Я на вас рассчитываю, вы мне вообще сразу приглянулись…
После того как водопад любезностей иссяк, Агафья Эдуардовна собственной ручкой нацарапала записочку, согласно которой Акакия должны были пропускать в дом по малейшему требованию. Распузон вылетел из кабинета хозяйки на жиденьких крылышках удачи.
Глава 4
Могила для секретов
Не помня себя, он спустился в холл и сразу оглох от злобного рева.
– Ты где шастаешь столько времени, убожище?!! – вопила Клавдия Сидоровна, надвигаясь на супруга.
– Клава, держи себя в руках, – пресек ее словесный поток Акакий новым, незнакомым доселе тоном.
Клава застыла от неожиданности, а затем поспешно начала собираться. Акакий при выходе без сожаления выпотрошил весь кошелек и высыпал содержимое, включая мелочь, на стол кукольной девчушке. Ха! Теперь-то он заработает приличные деньги. И можно будет беспрепятственно встречаться с Любочкой, Клавдия уже не помешает, ей же не выписали пропуска. Нет, что ни говори, а жизнь – штука просто сказочная!
Дома Клавдия вела себя, точно описавшийся ребенок, тихо и незаметно. Она прекрасно провела несколько часов на беленьком песочке, правда, закутанная в огромное полотенце, и голые отдыхающие смотрели на нее, как на больную моржиху. Однако к концу сеанса Клавдия Сидоровна осмелела и даже решилась оголить колени. Ей это настолько понравилось, что она тут же брякнулась на пузо, подставив палящим солнечным лучам рыхлое и белое, как простокваша, тело, прикрыв полотенцем лишь свой тучный зад.
Ясное дело, что ничего нового про несчастную убиенную она так и не выяснила, а вот Кака отчего-то ведет себя подозрительно. Он заносчиво, по-верблюжьи закидывал голову и бросал на нее многозначительные взгляды. Не иначе как что-то пронюхал. И это в то время, когда Клавдия бессовестно транжирила их семейный бюджет. Вскоре такой вид мужа начал ее раздражать, а через полтора часа женщина просто взорвалась возмущением.
– Ты что-нибудь собираешься мне рассказывать?! Что там случилось с этой Белкиной? Я надеюсь, ты не зря там толкался возле кадки с кактусом, не девушек же ты очаровывал!
Акакий блеснул лысиной и нехотя выложил все новости, которые ему удалось добыть.
– Вот как, выходит, деньги нам придут, и совершенно незачем корчить из себя сыщиков? – обрадовано вздохнула Клавдия.
Акакий испугался. В самом деле, если Белкина жива, значит, не надо искать никакого убийцу, а следовательно, и появляться в клубе «У Агафьи» нет необходимости. А как же нудистский пляж? А Любочка? Хотя… Его же пригласили на работу… И все же, одно дело, когда ты ковыряешься в цветочных горшках, и совсем другое, когда вылавливаешь матерых убийц. И потом, вдруг его не устроит рабочее место? Вообще-то он не любит рано подниматься, куда-то ехать, перед кем-то отчитываться. Это сейчас хорошо – можно вдоволь любоваться обнаженными телами, а зимой? Нет. Расследование прекращать нельзя. Только так он сможет достаточно приглядеться к новому месту работы и при надобности вовремя уйти.
– Я, конечно, не могу подвергать тебя риску, – начал он, закатывая глаза. – Ты – самое дорогое, что у меня есть, но расследование оставлять нельзя. Я же тебе популярно объяснил, что там творятся непонятные вещи. Белкина жива, но она странным образом похожа на потерпевшую, может, они сестры? И ведь она кому-то звонила по телефону, причем так, чтобы никто не слышал. Это хорошо, что я на лоджии спрятался…
– А зачем тебя на лоджию потянуло? Что, хотелось на голых баб поглазеть?! – мигом сориентировалась Клавдия.
– Клава! Побойся бога! Я что – маленький мальчик? Что я, голые телеса не видел?
– Так, значит видел? И когда это, интересно знать? Я перед тобой уже лет двадцать не оголялась!
– И не оголяйся, мне совсем и не хочется, я вообще воспитан робким человеком… – заюлил Акакий и вдруг рявкнул: – Ты будешь слушать или нет?! Ну так вот, я решил, что узнаю до конца, что там творится.
– Ни за что! – уперла Клавдия руки в толстые бока.
– Я тебе не сказал, но мне предложили работу в этом клубе… Нет-нет, это не то, что ты думаешь, мне предложили разбивать сад, ну и подлечить кое-какие цветочки. Работа моего профиля, и плату, между прочим, предлагают умопомрачительную. Вот и подумай, а вдруг что-нибудь произойдет, представь, какие деньги уплывут!
С этим спорить было глупо, и Клавдия Сидоровна, шаркая шлепанцами, поплелась на кухню. После длительного загара у нее появился волчий аппетит. Намазав себе сладкую булочку маслом и в очередной раз вздохнув о диете, она просто поинтересовалась:
– А если тебя пристрелят? Ты знаешь, что квартира и так на мне, а ты перепиши на меня дачу, правда, мы на нее не ездим, но так, на всякий случай. Бери бутербродик, кушай.
– Я, конечно, бутербродик выкушаю, но дачу не перепишу. Фиг тебе! Если что случится, – Акакий смахнул набежавшую мужскую слезу, – если что случится, все тебе по завещанию перейдет.
– Ну смотри, я хотела как лучше. Ну так какие у нас планы на завтра?
Акакий поперхнулся чаем.
– У нас?
– Ну да, не думаешь же ты, что я брошу тебя в таком рискованном деле! И потом, теперь я пляж могу посещать совершенно бесплатно, как жена сотрудника. Кака, ну почему ты не ешь булочку?
К такому повороту событий примерный муж вовсе не был подготовлен. Сначала он какое-то время беззвучно хлопал челюстью, а потом выдал самое страшное:
– Клава, но ведь о ведении следствия надо молчать!! Ты же этого никогда не умела. Я просто не могу подвергать тебя таким диким мучениям, я же не зверь.
– Ха, не зверь! Самому можно ежедневно таскаться на нудистский пляж, а несчастную женщину оставлять дома, томиться в собственном соку, и это он называет не зверством! Нет уж, решено, завтра идем на дело вместе, – топнула супруга толстенькой ножкой и тут же снова превратилась в послушную первоклассницу. – А молчать я прекрасно умею. Я просто могила для секретов. Ты же до сих пор не знаешь, какая у меня пенсия.
Акакий хотел было возразить, но кот Тимка дико заорал и, распушив хвост, ринулся к двери. У Распузонов дверной звонок работал по настроению. Давно, уже лет десять назад, у этой электрической штуки появился свой норов, и звонок стал вытворять все, что ему вздумается: мог молчать, когда кто-то упорно жал на кнопку, или же ни с того ни с сего заливаться трелью глубокой ночью, даже если его никто не тревожил. Поменять звонок никак не получалось. Просто Акакий до сердечного приступа боялся электричества, а Клавдия Сидоровна не могла придумать, какие проводки нужно соединить. Тимка же, роскошный пушистый красавец, так любил всех, кто приходит, так привык к тому, что его постоянно ласкали, тискали и даже угощали «Китикетом», что, едва заслышав шарканье у двери, ревом предупреждал хозяев о пришествии гостей. И если хозяева не торопились открывать, рев Тимки только нарастал. Судя по оглушительному кошачьему воплю, сейчас кто-то уже достаточно долго трезвонил в дверь Распузонов. Это был Жора. Молодой человек стеснительно краснел, потел и смущался.
– Ой, Жорик, проходи! Вот славно, что к нам заглянул, – запела Клавдия Сидоровна.
– Я и раньше приходил, только мне никто двери не открывал… Уходили, что ли, куда?
– Да, мы все ищем убийцу этой девчонки, мы же тебе рассказывали, – махнула рукой Клавдия Сидоровна. – Представляешь, она, оказывается, и вовсе не умерла, это какую-то другую прикончили, прямо путаница получается – то одну, то другую. Придется нам с Какой этим делом заняться, ничего не поделаешь, зло должно быть наказуемо.
Акакий только горестно вздохнул, вспомнив про умение хранить тайны. Супруга же, между тем, затолкала гостя на кухню и выставила перед ним все содержимое холодильника. Жорик не упрямился и активно уминал недельные запасы пенсионеров.
– А я за этим и пришел, – пробормотал он с набитым ртом. – Вы же вчера говорили, что вроде Анна этим делом будет заниматься, так я хотел… Ну, в общем, я же с машиной, думаю, надо помочь.