Ему в спину угрюмо смотрел толстозадый Нептун Амманати. Юдифь, созданная Донателло, застывала с мечом в руке над откинутой головой Олоферона. Давид Микеланджело провожал его тревожным взглядом. Персей Челлини протягивал ему голову медузы со словами: «Избавься от неё!». И даже криворожие львы смотрели сочувствующе.
При галерее Уффици Роберта брала уроки живописи у какого-то известного в узких кругах художника, а Кайрат зевал и бродил по залам в одиночестве, сопровождаемый толпами туристов и приглушённо шипящими экскурсоводами.
Паршивый престарелый итальяшка нагло лапал Роберту, объясняя ей технику мазка. Наблюдая за ними исподтишка, Кайрат думал сразу оставить на его роже отпечаток ещё не просохшего шедевра, или позволить девушке и дальше с ним флиртовать, пользуясь тем, что Кайрат ни слова не понимает по-итальянски.
Да там и понимать нечего.
— Белиссимо! Брависсимо! — щебетал этот Рафаэль и тёрся об её ягодицу своим бедром.
— Вобене, Маурицио, — соглашалась Роберта, когда, пыхтя прямо в ухо, он приподнимал ей локоть, словно она дирижировать собралась этой кисточкой, а не рисовать.
— Может, ты пояснишь своему Маврикию, что, если он ещё раз тебя облапает, я сломаю ему руку? — опёрся Кайрат на спинку стула, наблюдая за тревожно округлившимися глазами живописца.
— Боже, да прекрати, Кайрат, — засмеялась Роберта. — Они такие темпераментные, что всегда так себя ведут. Только это ничего не значит.
— Правда? — усмехнулся он, наклонив голову, когда «дедуля» нервно сглотнул.
— Не веди себя как неотёсанный мужлан. Ещё не хватало спровоцировать международный конфликт, — строго сказала она и застрекотала что-то, обращаясь к своему учителю.
Живописец расслабился, белозубо улыбнулся и сочувственно покивал в сторону Кайрата.
Кайрат прикидывался ревнивым самцом, а Роберте нравилось им помыкать.
Эйфория, в которой он находился от её близости, продлилась неделю. На вторую он стал замечать её небрежную снисходительность, на третью прозрел, а на четвёртой стал раздумывать над планом побега из этих «семейных» отношений, которые стали его тяготить.
Она наскучила ему как спелая клубника, которой в конце апреля стали заполняться рыночные ряды. Сочная, сладкая, ароматная и такая вкусная по началу, она слишком быстро набила оскомину, и Кайрату уже хотелось молодой картошки, которая появится через пару недель. Но ещё пару недель он боялся не вытерпеть.
К сожалению, от Роберты не так легко было избавиться. Бросить ещё одну женщину — уже перебор. А бросить умную, коварную и непредсказуемую женщину — завести себе опасного врага. И он прекрасно понимал, что она ему это не простит.
— Как ты там? — спросила его сестра в трубку.
Он заставил себя подняться с молодой травы, на которой бесцельно лежал, уставившись в безмятежно-голубое небо.
День оказался на редкость тёплый и они пошли в сады Боболи — Роберта рисовать фонтан Нептуна, а Кайрат таскать за ней вещи и ждать пока она нарисуется.
— В Тоскане тоска! — выдохнул он и укоризненно покачал головой, глядя на пруд. По центру водоёма с водой цвета выблеванного шпината, на замшелом камне стоял отливающий зеленью медный бородач с трезубцем. Воду просилось отфильтровать — Кайрат искренне беспокоился за плавающих по ней уток, камень почистить, а Нептуна пожалеть — Роберта умудрилась нарисовать ему достоинство, с которым он вряд ли смог бы ходить. Ощущение, что он нечаянно попал по нему своим трезубцем, заставило Кайрата болезненно сморщиться.
— Всё время пасмурно, сыро, промозгло. Сегодня первый погожий денёк, но я, кажется, насквозь пропитался её дождями.
— Зато она настраивает тебя на поэтический лад, — усмехнулась Данка. — Ты рефлексируешь как Байрон. Разочарован, мятежен, одинок. Как твоя девушка?
— Рисует, — ответил он, и этим действительно про неё всё было сказано.
Она брала уроки, она делала бесконечное количество набросков, она искала удачные виды. А он возил её по окрестностям, сопровождал по ресторанам и качественно удовлетворял.
— У вас какие новости?
— Особо никаких. Надеемся, что ты вернёшься.
Он оглянулся на увлечённую своей мазнёй Роберту и пошёл вверх по траве.
— Ангелина справляется?
Ангелина, его бывшая личная помощница, толковая, бойкая и обязательная. Он оставил её исполнительным директором холдинга «Снежная Королева» вместо себя. Удачнее кандидатуру сложно было придумать, она знала его работу лучше него самого.