Боюсь одного: как бы ваша горячность не привела к печальным последствиям. Вот где пригодился бы ледок моей старости! Помните ли вы, что всякий туризм — это умелое сочетание смелости c осторожностью, причем первая не должна преобладать? Прочитали ли вы книги о крымской подземной фауне? В тайных лабораториях природы может встретиться всякое.
Когда-то, во время раскопок гробницы Тутанхамона в Египте, почти все исследователи найденных сокровищ умерли от неведомой болезни. Во многих газетах и журналах мира писали об этом под сенсационным заголовком «Месть фараона»... Позднее той же болезнью заболел один спелеолог, не имевший дела ни с одной мумией пирамид. Оказывается, в обоих случаях сыграл свою трагическую роль неведомый до того вирус «пещерной болезни», содержащийся в помете летучих мышей...
Не дает мне покоя и этот «Эн Бэ» с его загадочным планом. Я все больше склоняюсь к мысли, что зал «Осьминог» существует и путь к нему — через завал (может быть, искусственный) “Борисовской пещерки”. Но зачем этот человек стремился проникнуть любым путем в недра яйлы? Кто он такой?»
Тревожные минуты
Услышав сигнал тревоги, Боря скрывает волнение и, передавая веревку Лене, старается говорить спокойно:
— Становись на пост... Костя вызывает меня к себе... Если дерну один раз, значит, возвращаюсь, если два… Нет, два раза не будет! Жди.
Снова озерко будоражат расходившиеся волны и пронизывают потоки ярких лучей. Опять с затаенным страхом наблюдает Лена «заглатывание» дорогого ей человека пещерным сифоном. И вот девушка — впервые в своей жизни — остается совсем одна, в окружении холодного камня и молчаливой тьмы. Маленькая лампочка на потолке едва побеждает мрак.
Постепенно внимание ее сосредоточивается на сигнальной веревке.
«Почему она дергается? И все на одном месте... Вероятно, им очень трудно».
...Да, все оказалось сложнее, чем думали. В Симферопольском водохранилище было иначе: там можно было двигаться во все стороны, кроме дна, и сопротивляюсь только вода.
В сифоне же сразу началась схватка с двумя стихиями — зыбкой и твердой. И, право, трудно сказать, какая из них коварней!
Выступы твердого известняка торчат в сифонах повсюду. Они цепляются на каждом шагу, давят на спину, на грудь. А тут еще вмешивается вода — засасывает куда-то вверх и тормозит, ослабляет движения. Хуже того, леденит тело, когда каким-либо выступом из скафандра выжат спасительный воздух. Два извечных врага — вода и камень, забыв старые распри, объединяются в трубах сифонов, чтобы не пропустить вторгшегося к ним человека.
Строго рассчитывая движения, Боря упрямо ползет и плывет в то узкое место, где безнадежно застрял Снежков: баллон с кислородом зацепился за верхние выкупы, да так неудачно, что Костя не может двинуться и взад, ни вперед.
Боря немедленно достает молоток. Несколько сильных ударов — и задний выступ отбит. Костя получает возможность двигаться. Переднюю преграду долбят уже вдвоем.
Друзья увлеклись работой и не заметили, что сигнальная веревка попала в узкую, зазубренную по краям щель. От непрерывного дерганья она вся измочалилась и держится на пучке волокон...
Наконец, Боря ловким движением вгоняет крюк в образовавшуюся трещину. Еще два удара — и путь открыт! Остается пролезть под низко нависшим сводом, чтобы всплыть в воде нового крупного озера, начинающего этот сифон. Подплыв к берегу, туристы снимают шлемы и спешат осмотреть подземелье. Их сердца наполняет гордость — вот она, Страна Неизвестного, где им прокладывать первые следы!
Снежков, теряя обычную сдержанность, торопится дальше, но Коваленко напоминает ему:
— Это же только разведка... Надо предупредить Лену...
Рывок! Перетертая веревка рвется, и Боря падает на руки Косте. Сначала оба смеются, потом Коваленко мрачнеет:
— Погоди... Лена начнет выбирать сигнал и... Мне нужно спешить!
Боря вернулся вовремя: видя, что веревка оборвана, Лена надела скафандр и собиралась привинчивать шлем. Увидев Борю, она заявляет:
— Дежурить я больше не буду, пойду туда же, куда и вы. Помоги мне собрать вещи... Незачем делать разведки, мы сейчас же пойдем вперед. В этих рюкзаках все приготовлено к большому походу.