— Ой, ребята! Смотрите: действительно, и стол, и скатерть, и люстра... — восторгается Лена.
— М-да... Федот, да не тот... — бормочет Костя. — Посмотрим-ка план «Осьминога»... Хотя это только набросок по памяти...
— Можешь не сомневаться, — обижается Боря, — у меня глазомер что надо!
— Видишь? На плане зала все восемь ходов ответвляются с одной стороны, а здесь — с двух сторон. Да и восьмой ход больно похож на нишу. Так оно и есть.
— Ну и ладно, — отзывается сконфуженный Боря, ему больше всех хотелось найти этот проклятый зал. — А все-таки...
— Если ты еще не нашел «Осьминога», зато открыл «Зал исландского шпата». Так и запишем в схеме и в дневнике. Где же желвак? Ага, вот его половинки... Чудесно, чудесно! Друза музейного типа... Смотрите, как хорошо выражено ее радиально-лучистое строение! Причем ближе к поверхности кристаллы мелкие и мутные, но в середине настоящий исландский шпат... А ну-ка возьмем половину. Сдадим в Музей землеведения.
— Откуда взялась эта друза?
— Давай, Лена, подумаем... Ну да, так и есть. Видишь, наверху выступают еще две группы кристаллов, а между ними глубокая ямка? Друза свалилась оттуда. Вода, которая растила кристаллы, позаботилась и об их освобождении... А вот и еще выступы. Да здесь просто лаборатория по изготовлению исландского шпата! Замаркируй ее, Боря, получше. Кто-кто, но я приду непременно...
— За шпатом?
— Нет, меня увлекает другое. Я попытаюсь открыть тайну образования таких совершенных кристаллов. Подумайте сами: вместо того чтобы искать этот редчайший шпат, не проще бы изготовлять его искусственно? Как мы растим уже кристаллы алмазов, рубинов и других драгоценных камней... Это был бы мощный толчок к развитию оптической, да и другой точной промышленности!
Продолжая движение по той же реке, путешественники наталкиваются на, казалось бы, непреодолимое препятствие: кроме узеньких щелей-сифонов, нет никаких обходных путей.
— Раз есть щели, значит есть что расширить, — помолчав, говорит Костя.
— Но как? Взрывчатка у нас в такой упаковке, что в воду не сунешь.
— Окунем патрон в растопленный стеарин. Ведь у нас же есть свечи... Кажется, целая пачка.
— А ведь верно! Костя, доставай! Они в твоем мешке; Лена, давай котелок!
На втором десятке минут Боря заканчивает работу.
— Сейчас будет взрыв. Бежим в этот грот: там кровля надежная.
— А если завалит выход? — беспокоится Лена.
— В гроте есть запасной лаз... Все предус...
Фразу обрывает мощный, но глухой и раскатистый взрыв.
Наступает напряженная тишина...
Дружба требует жертв
Владимир Васильевич тревожится все больше и больше. Прожив жизнь в борьбе и труде, он жестоко страдает от вынужденного безделья, клянет плохо повинующиеся ноги и без конца думает:
«Почему нет никаких известий? Ведь мы же условились, что сразу по окончании разведки они напишут письмо или позвонят... Что с ними? Как бы узнать и помочь?»
Его состояние не ускользает от друзей по палате;
— Вас что-то беспокоит, Владимир Васильевич! — спрашивает Петров. — Признавайтесь!
— Ага, — поддерживает Ваган. — Мы ходим в кино, на пляж. А он какой хитрый, скажите, пожалуйста! Один да один сидит в палате. Ну нет, Ваган еще похитрей. Сегодня говорю: «Что-то наш сосед загрустил. Пойдем, джан, захватим его с наличным».
— Да не «с наличным», а с поличным... Эх, Ваган! Когда ты станешь говорить по-русски, как нужно?
— С такой учитель, как ты, Петров, разве станешь? Почему ты знаешь армянский язык? Потому что я говорил с тобой дня и ночью... А у тебя слова нада клещами таскать!
— Ну, хватит, хватит... Учись вот у Владимира Васильевича... Сейчас он нам объяснит...
— Вы правы, друзья, — говорит растроганный Колесниченко. — Волнуюсь я неспроста: мои питомцы из кружка «Юные следопыты» штурмуют Красные пещеры Крыма в тех местах, где никто не бывал.
— И далеко ушли? — сразу же заинтересовался Петров.
— Думаю, километров на десять... По моим расчетам, они уже должны закончить поход; ведь у них прекрасное снаряжение. Но вестей никаких нет. Боюсь, как бы чего не случилось. Как жаль, что не удалось установить радиосвязь: даже короткие волны оказались не в силах пробить толщу известняков, насыщенных там солями железа.
— А что, если поможем? — предлагает Петров. — Ведь я геолог, по пещерам скитался уже не раз. Пойдешь, Ваган? Срок наших путевок истекает через три дня, но мы можем уехать досрочно.