Выбрать главу

-- Жаль, что наших родителей не было, но в любом случае было бы возможно видеть здесь либо твоих, либо моих, если бы мы женились в России. Нет, все к лучшему - новая жизнь и новая, непохожая на прежние свадьба...

Яна не хотела принимать близко к сердцу, что никто из гостей не преподнес им ни цветов, ни подарков. Мартин пояснил ей, что цветы на свадьбу в Америке не дарят, а вот подарки... Скорее всего, никто не воспринял их союз всерьез. О худшем ей думать не хотелось. Один лишь вьетнамец Дук, душевный и щедрый, подарил им трехдневное свадебное путешествие, сняв домик возле озера Тахо. Он же провозгласил первый тост за столом: "Предлагаю выпить за наших новобрачных - Мартина и Синди..."

Все недоуменно переглянулись и взорвались от хохота. Последовали смущенные извинения... Пастор отказался от приглашения на ланч из-за плохого самочувствия.

После ланча они поспешили в центр города зарегистрировать свидетельство о браке, а затем - в административное здание университета, где Мартин поставил Яну на учет, как свою жену, в целях получения медицинской страховки и номера социального страхования. Без этого ей в Америке было не обойтись...

В качестве свадебного подарка Мартин решил купить Яне новое пианино в кредит, "чтобы чувствовала себя как дома". Выбирать инструмент они отправились втроем, вместе с Алексом. Очень милая работница магазина оказалась также и преподавательницей музыки. Она провела всех в небольшую комнату с пианино, оборудованными синтезаторами, и стала лихо наигрывать детские песенки, агитируя ребенка поступить к ней в класс. Но она еще не догадывалась об экстраординарности этого мальчика. Обладая ангелоподобной внешностью -- голубоглазый блондин с нежной персиковой кожей, -- Алекс сразу получил от Яны прозвище Вождь Краснокожих (разумеется, точка зрения мачехи - "степмонстра" -- весьма субьективна). Итак, тогда, в магазине, он закричал, надрывая горло, подобно Маугли, вероятнее всего протестуя против вторжения Яны в свою жизнь. Пока взрослые пытались оформить бумаги на приобретение пианино, Алекс орал: "А-а-а-а..." с торжествуюшим блеском во взоре. Все попытки присутствующих его успокоить возымели обратное действие. Исходя из своего российского опыта, Яна с ужасом смотрела на продавцов, ожидая, когда же их попросят выйти вон. Но вовсе нет -- все улыбались:" Какой славный мальчуган... "

И все же на нее поглядывали сочувственно.

С Алексом Яна встретилась впервые через три дня после своего приезда в Сакраменто - Мартин забрал ребенка из детского садика и привел в районную библиотеку, где она его поджидала, нагруженая российским шоколадом фабрики имени Н.К. Крупской. Детей Яна всегда любила, и они ее тоже, поэтому вначале возникшие трения и ненависть Алекса ее расстраивали. Яна, с юности помогавшая растить своих двоих племянниц и падчерицу во втором браке, не имела никакого опыта общения с мальчишками. Подруга Ирина, воспитавшая прекрасного сына, срочно выслала ей по почте умную книжку "Мальчики и девочки. Два разных мира". Непонятно, что сыграло роль, но уже в ноябре Алекс произнес с хитрющим выражением лица:

-- Ты знаешь, ты мне нравишься, но я тебя еще не люблю.

-- Вот и хорошо, я на любовь и не претендую,-- облегченно вздохнула Яна.

А еще через месяц, на католическое Рождество, малыш изрек, посылая как бы в пространство:

-- Яна, я тебя полюбил и хочу на тебе жениться. Я не буду пить и курить и куплю тебе пианино. Мы его поставим в домик на колесиках и поедем путешествовать - ты будешь только играть музыку и спать...

-- А кто же будет вести эту громадную машину по дорогам? А кто будет готовить, убирать?

-- Кто? - он заколебался лишь на мгновение, -- да папа, конечно!

* * *

В начале августа, насладившись сполна пятичасовой очередью в иммиграционный центр, Яна и Мартин подали заявление на получение грин-карты, но только временной, как это полагалось. В большом конверте, переданном негритянке в окошечке, находились собранные документы - доказательства совместного проживания супругов Данков. Какое отношение имели эти чужие люди в иммигрэйшн и консульствах обоих стран к любви Яны и Мартина? Нелепость, да и только Как же наивно выглядели Янины обещания родителям приехать к ним в Петербург весной - эту дурацкую зеленую карту надо было подтверждать, не выезжая из страны бог весть сколько. Она почувствовала необратимость своего переезда..

Мартин достал чековую книжку, чтобы заплатить очередные поборы. Остро чувствовавшая нюансы его настроения Яна спросила: что не так?

-- Я боюсь, что на моем счету недостаточно денег, чтобы покрыть этот чек, в 300 долларов, а зарплата еще не скоро... Они не принимают здесь кредитные карты, а наличных денег у нас нет. Что-ж, придется рискнуть, -- и он выписал чек.

Уже на улице Яна расспросила мужа как обстояли его финансовые дела.

Она давно знала, что Мартин едва сводит концы с концами, но что дела настолько плачевны, не подозревала. Ей, привыкшей всю свою жизнь расплачиваться наличными, было трудно переключиться на кредитки и чеки: ведь с ними казалось, что твои ресурсы неисчерпаемы. Она упрекнула себя в эгоистичности и легкомыслии - давно надо было понтересоваться, а то человек нес этот груз один.

Выяснилось, что все свои сбережения Мартин потратил на иммиграционного адвоката и билеты на самолет, чтобы вытащить Яну в Сакраменто, плюс те деньги, которые он ей переводил на оформление документов и две поездки в Москву. Чек, который ежемесячно приходит из университета как зарплата, расходится в первый же день месяца, все остальное время они держатся благодаря кредитной карте, что в Америке считается очень рискованым делом. Все уходило на аренду квартиры ($800 в месяц), не считая телефона, элекричества и т.п. Можно было бы найти подешевле, но он боится подвергать семью опасности соседством с наркоманами и бандитами, что не редкость среди арендаторов; далее алименты на Ким - бывшую жену и алименты на Алекса; затем идет выплата ссуды за его бывший дом, в котором проживает Ким с любовником, и в завершении - долги адвокату за развод и новые счета от другого адоката за раздел имущества. И конца этому не видно.

-- Почему тебе надо платить за дом, в котором ты уже два года не живешь?

-- Видишь ли, в Калифорнии при разводах закон обычно стоит на стороне женщины. Когда мы разводились, Ким не подписала бумагу о разделе имущества, потому что она хотела получить все: дом, мою будущую пенсию и все мои акции. Адвокат был категоричен: либо пенсия, либо дом. Она закатила истерику и на этом все остановилось. Так что формально дом еще принадлежит мне, ссуду за него я выплачиваю уже 20 лет! До твоего приезда я пытался экономить и сьедал в день

только банку обезжиренной фасоли и бэйгал*

*Бейгал - выпечное изделие в форме бублика.

А Алекса водил по ресторанам, где дети по определенным дням недели едят бесплатно... Зато взгляни на мою фигуру атлета!

-- Да, красивый ты, самый красивый и ноги у тебя превосходной формы - лучше, чем у балетных. Хотя ты помнишь, как говаривала моя бабушка: "Мужчина должен быть чуть краше черта, и не страшнее обезьяны"... Шутки в сторону, Мартин, мне срочно надо подыскивать работу: отдохнула -- и будет. Праздный образ жизни не для меня.

-- Погоди, не волнуйся, я постараюсь продать свой участок земли, который когда-то купил для родителей. Я бы уже это сделал, но без решения суда не имею права, хотя землю приобрел еще до женитьбы на Ким. У моих родителей полно денег, но

я не хочу ничего просить.

-- Сколько же мужества тебе понадобилось, чтобы поменять жизнь, начать все сначала. Бедный ты мой.

-- О, я ни о чем не жалею: наши отношения с Ким были настолько плохи, что мне порой не хотелось жить. Я был внутренне мертв. Благодаря педагогической работе

у меня всегда было более четырех месяцев каникул в год, что давало свободу путешествовать по всему миру. Ким никогда этому не препятствовала. Два года я

преподавал в Австралии, куда взял с собой маленького Алекса. Она прямо мне как-то высказала: "я вышла за тебя замуж только потому, что у тебя был дом, хорошая работа, машина..."

-- И ты не смог расстаться с ней раньше?

-- Нет, не сумел. Порой люди, обладающие большой гордыней, не могут и не хотят признать свое поражение не только перед окружающими, но и перед собой. Здесь

еще замешан мой отец: он всегда был против нашего брака и ненавидел Ким,

так же как и мама. Я, дурак, женился еще и в пику отцу. К тому же боялся остаться

один - мне уже было под сорок. Каким-то чудом появился Алекс, придавая всему смысл: этот удивительный мальчик сбалансировал ситуацию. А когда я встретил тебя, так и до сих пор не могу поверить своему счастью!

-- Я все понимаю. Было время, я тоже боялась остаться одна, и, выходя второй раз

замуж, в глубине души я знала, что наверняка разведусь. Поразительное легкомыслие, не правда ли? Лишь в 33 года я поняла, что одиночество вдвоем гораздо тяжелее,чем само одиночество... Как сказал один из хороших русских писателей: "Страдай, а когда страдание пройдет, ищи новое. Это и называется жизнью..." Но мы не хотим больше страдать, нам и так досталось.

Яна знала о страшной трагедии, пережитой Мартинoм в его студенческие годы, когда он жил и учился в Род-Aйленде: его красавица жена и малютка сын погибли

в автокатастрофе. Многие годы после этого любимая физика спасала его, да и алкоголь. Не удивительно было, что теперь Мартин так дрожал над своим поздним

ребенком Алексом...

* * *

В последней декаде августа Мартин вернулся в университет, а Яна начала готовится к письменному тесту по автовождению. Еще когда питерские подружки

допрашивали ее, чем она будет заниматься в Америке без работы и друзей, Яна с готовностью отвечала: "Буду учиться водить машину". В глазах окружающих прослеживалось явное неверие в ее способности к сему: ведь с техникой эта женщина была явно не в ладах: компьютеры в ее изящных ручках то и дело зависали, а бытовые электроприборы переставали работать. Зато самые близкие друзья знали, что для полного счастья ей частенько было достаточно пролежать весь день на диване с увлекательным романом в руках.

-- Ей не дадут водительскую лицензию, -- наморшив лобик, заявил отцу Алекс.

-- Это почему же?

-- Ведь ей же еще нет 16 лет!

Яне удавалось выглядеть лет на 10 моложе своего возраста, что многих вводило в заблуждение. Нормальные люди в Америке начинали водить машину в 16 и делали это играючи. Воистину, транспорт здесь был не роскошью, а средством передвижения. Без него она была бы вынуждена сидеть взаперти и полностью зависеть от кого-либо с машиной.