Один раз она взяла урок y Николая, профессионала из школы по автовождению. Он потребовал 50 долларов за час, проездив с Яной к своей родне за арбузами. Нет, Мартин обучал ее лучше.
* * *
Яна приехала в эту страну не за выживанием. Оседлав коня, она как бы поехала во всех направлениях. Яна не мыслила своей жизни без работы, привыкнув ходить на службу с 17 лет. К тому же им так нужны были деньги. Бытовало мнение, что гуманитариям всегда и везде сложнее устроиться, но Яна пока не собиралась переучиваться: уверенная в востребованности своей профессии, уважаемой где угодно, она почти сразу начала продвигаться к цели. Для перевода документов о россиийском образовании Мартин отыскал специальное агенство, проводящее экспертизу бумаг и оценивающее их на американский манер (как то: бакалавр; магистр; доктор). За немалые деньги (дешевле было бы это сделать в Питере) законченные ею 5 лет института были приравнены к бакалавру искусств + 1 семестр и 30 единиц-часов, так называемого среднего специального образования. К сожалению, до Магистра она не дотянула. А ведь могла бы защитить кандидатскую диссертацию в те далекие 80-е: ей предлагали же доработать дипломную работу и остаться на кафедре. Тогда ее остановили плотоядные взгляды зав кафедрой, ей ясно дававшие понять, что путь в науку будет лежать через его постель... Просмотрев многочисленные обьявления в местной газете и по Интернету, Яна убедилась, что на библиотечные должности требовались специалисты, закончившие библиотечную школу в США и получившие магистра от Американской Библиотечной ассоциации (АLА). Только библиотечные дипломы Австралии, Новой Зеландии и Великобритании засчитывались здесь как равные. Пожалуй, лишь в одном обьявлении не предьявлялось высоких требований к кандидатам - библиотекарю в местной тюрьме. -- Мартин, гляди-ка - может пойти? Возьмут с руками и ногами! Я могу носить длинные юбки и бесформенные свитера, чтобы не привлекать внимания заключенных --Ты в своем уме? Там же настоящие преступники! Я когда-то согласился прочесть там лекцию, и после этого долго жалел об этом. И думать не смей! Неожиданно позвонила Ирина, бывшая москвичка, руководительница отдела трудоустройства русскоговорящих иммигрантов в "Российско-американской взаимопомощи". Ирина сама нашла ее резюме в числе других безработных и пожелала встретиться с Яной после занятий в школе. Ирина долго и настойчиво стала уговаривать поступить на работу именно к ним в офис: "Вы хотите в библиотеку? Гм-м... За мои 10 лет в Америке я еще не слыхала, чтобы кому-то из наших удалось пробиться туда. К тому же, это скучища смертная. Я сама закончила Московский институт культуры и начинала когда-то в библиотеке. Это было ужасно! А здесь - живая работа с людьми, поездки, я столькому научилась и ни разу не пожалела о своем выборе. Соглашайтесь, Яночка. Поверьте мне, что Америка очень многих сломала - люди мне рассказывали, через что прошли..." Уж во что -- во что, а в это Яне никак не хотелось поверить. Ирина отвезла ее в свой офис, где представила американским коллегам. Все выглядели очень милыми. Но езда от Яниного дома и обратно занимала не менее двух часов только по фривэю. Даже такой опытный водитель, как Ирина, по дороге то и дело крестилась и поминала имя Господа, ловко избегая столкновения с попутными машинами. А у Яны-то в то время даже прав не было, да и машина одна на двоих с Мартином. Пришлось все это обьяснить и поблагодарить за внимание. Была еще и другая, скрытая причина, по которой Яна отказалась: Ирина, почувствовав в Яне человека своего круга, явно искала себе задушевную подругу,а одним из жизненных правил Яны было избегать дружбы с начальством... Попутно Яна подала документы в Городскую библиотеку города Сакраменто, где она прошла по конкурсу на так называемого работника технических служб. Кадровичка, услыхав в трубке сильный акцент, не могла поверить, что эта иностранка может на что-то претендовать и отфутболила ее. Зато через какое-то время, кадровичка была вынуждена позвонить ей сама. "Спасибо, но я уже оформлена в библиотеке университета..."- прозвучал Янин ответ. Разговорившись однажды по телефону с сыном друзей родителей, Алексеем, Яна услыхала об его мытарствах в первый год иммиграции. Приехавшему в начале 90-х с женой и двухлетним сынишкой, ему, до этого преподававшему физику в престижном колледже Петербурга, в штате Миннесота пришлось сразу наняться на работу по чистке ковролина в домах. Хозяйка невзлюбила его и всячески третировала, но уйти он тогда не мог - надо было кормить семью. И вот настал тот день, когда Алексей сообщил хозяйке, что нашел другую работу и уходит. Последовал скептический вопрос: "И куда же?" Мол, кому ты еще нужен? На что он небрежно кинул, что уходит преподавать физику в университет. Последовала немая сцена....
* * *
Но поиски работы продолжались. Мартин посоветовал попытать счастья в библиотеке Калифорнийского университета. Месторасположение ее было на редкость удачным - всего 20 минут на машине от дома, либо час-полтора на автобусах, что было тоже немаловажно, учитывая ограниченность автобусных маршрутов вообще по городу. Попав на территорию университета еще в августе, Яна буквально обомлела: о пребывании в таком роскошном парке, среди цветов, фонтанов и секвой можно было только мечтать! На зеленых ухоженных лужайках прохлаждались студенты. Вокруг них резвились откормленные белки и прохаживались куриные семейства. Университетские здания были построены в стиле современной архитектуры, что расходилось с ее представлениями об университетских городках. Задолго до переселения в Калифорнию ей виделось, что Мартин работает в доме готического стиля, из красного кирпича, напоминающем Оксфорд. И библиотеку, разумеется, она не представляла уж никак такой снаружи, ассоциирующейся с питерским крематорием. Но пространства в этом 5-этажном здании хватало. Позаботились и об инвалидах, передвигающихся в креслах с автоматическим управлением: для них при главном входе находились подьемники-лифты и просторные пандусы. Яна вспомнила о своей знакомой Ольге в Питере - инвалид, она была вынуждена уже несколько лет сидеть в своей квартирке... Вход в библиотеку был свободен для всех желающих. Впечатлял открытый доступ к полкам, десятки компьютеров с принтерами и копировальные машины на каждом углу. Читатели чувствовали себя явно вольготно, не стесняясь откровенно спать на уютных креслах и диванчиках, порой задрав ноги на столики. Дежурный библиограф, полнеющий седоватый мужчина в очках, расплылся в радушной улыбке, когда Яна обратилась к нему - ей нужен был русско-английский словарь медицинских терминов. Она не стала распространяться, что хочет перевести на английский все, чем переболела в своей жизни, для похода к американскому врачу. Пройдясь между стеллажами и почувствовав себя в привычной среде обитания, вдохнув милый сердцу запах книг, она сказала Мартину: "Хочу здесь работать!". Яна была еще молода и полна иллюзий: верилось, что все получится, и что она летит навстречу своей судьбе. Мартин, много лет преподававший все разновидности физики в этом университете, неподалеку от библиотеки, имел в то время шапочное знакомство лишь с одним библиотекарем - по медицине и биологии. Эта дама поведала, что пока у них нет никаких вакансий (о чем они могли прочитать и в Интернете), кроме временных должностей, так называемых "on pull" (по вызову, либо по звонку). Позднее Яне растолковали, что означает работать "по вызову". С лицами, подавшими заявление, успешно прошедшими конкурсный отбор и интервью, заключался договор на временное исполнение обязанностей ассистента библиотекаря, иными словами библиотечного техника (LA I, либо LA II, что более высоко оплачивалось). Далее, в любой момент, при наличии дополнительных денег в бюджете либо для замещения отсутствующего работника могли позвонить и попросить выйти на работу на строго оговоренное количество часов. Медицинская страховка почасовику не продоставлялась, а отпуск полагался лишь 8 часов на каждые 160 отработанных. Без долгих раздумий, они с Мартином заполнили анкету, отлакировали ее резюме и вместе с блестящей характеристикой, присланной из консерваторской библиотеки, и пачкой прочих бумаженций, отправили в отдел кадров Калифорнииского университета. Количество необходимой писанины их просто изводило, но без этого в Америке было не обойтись. Бумаги здесь не жалели, и тонны выбрасывались в помойку, несмотря на наличие специальных бачков для макулатуры. Без помощи Мартина она бы давно пропала хотя бы потому, что была несильна в составлении казенных бумаг и писем, тем более на чужом языке. Из письма родным в Питер: "Мартин звонил в библиотеку университета по поводу моего заявления. Оказалось, оно не дошло до начальства и попросили написать новое. Знающие люди советуют просто поездить по библиотекам и поговорить с людьми. Словом, все свободное время муж занимается моими делами..." Дожидаться ответа им пришлось около полугода (в сравнении с другими кандидатами на "on pull", как после ей рассказали , срок недолгий). Администрация здесь явно не отличалась расторопностью. Перед финальным Интервью в университетской библиотеке она прошла три интервью в других учреждениях. Долго не могла вспоминать без содрогания об этих хождениях по мукам! Каково же это было сидеть с пылающим лицом перед неулыбчивыми интервьюерами (как правило, 8-ю), пронзающими тебя взглядами, и задающими каверзные вопросы из списка, один за другим в строгой очередности, ожесточенно записывая что-то на листочки. Улыбки же иных экзаменаторов никак не гармонировали со злобными взглядами. На подготовку ответов времени не давалось, а многие вопросы действительно были на засыпку, либо сформулированы так, что даже если бы Яна их читала на русском языке, то и то с трудом бы поняла содержание. Большую часть времени она опять же чувствовала себя подобием собаки: вроде все понимает, а сказать не может. Не о какой самоуверенности не могло быть и речи, все необходимые термины улетучивались из головы. Нервная система Яны всю жизнь была столь слаба, что перед сдачей экзаменов в школе и институте она никогда не могла заснуть, несмотря на сваренный отцом успокоительный настой из разных трав и таблетку родедорма или элениума. С возрастом она стала немного крепче в этом плане, но лишь немного. Здесь возникла интересная дилемма: как лучше держаться? В Советском Союзе с детства приучали к скромности, считавшейся чем-то очень похвальным. Мартин настойчиво советовал ей как бы "продавать себя", поскольку как никак у нее был 15-летний стаж работы в академических библиотеках. Яна выбрала золотую середину... Везде ощущалось, что о жизни российских библиотек здесь имели самые туманные представления, и ее бумаги не производили ожидаемого впечатления. А акцент и заикание на нервной почве довершали дело... Получив вежливые отказы из 3-х библиотек как по телефону, так и в письменном виде (с наилучшими пожеланиями, конечно), Яна, совсем упала духом: ее, такую распрекрасную, должны были принять с распростертыми обьятиями. Перед иностранными специалистами в России обычно расшаркивались. Мартин заметил однажды, что, пожалуй, в этом мире лишь среди ученых существует негласное некое сообщество, куда бы ты не приехал, тебя встретят как своего. А кроме науки, нигде более.