– Отрубить мне голову и пришить новую, – буркнула я.
– Надо, чтобы ты поняла начерталку! – веско сказал Бернард. – Увидела все эти плетения. И осознала, как идут силовые потоки.
– Я же говорю: отрубить мне голову и пришить новую, – уныло повторила я. – И никак иначе.
– Нет. – Бернард тяжело поднялся на ноги. – Арлин, надо поставить тебя в безвыходную ситуацию.
– Куда уж безвыходнее, – не унималась я, все глубже и глубже погружаясь в пучину отчаяния.
Того и гляди, опять рыдать начну. Хорошо хоть, платок Родерика под рукой.
– Пусть это станет для тебя вопросом жизни и смерти! – важно провозгласил Бернард, который упрямо пропускал мимо ушей все мои горькие реплики. – Знаешь, как мой батя говаривал?
– Про дракона и вальс? – уточнила я.
– Он говорил, мол, что толку трогать ногой омут, когда ныряешь с головой! – громко объявил Бернард и горделиво приосанился.
Мы с Софией изумленно переглянулись. И что это значит?
– Твой отец – настоящий кладезь народной мудрости, – первой очнулась София. – И что это значит?
– А то, что пока Арлин просто трогает ножкой омут, – пояснил Бернард. – Глазеет без толку в книгу, надеясь, что знания чудесным образом сами вползут ей в голову. А надо просто взять – и нырнуть с головой.
– Э-э… – протянула София и опять посмотрела на меня.
Я лишь пожала плечами. Это ее парень, ей лучше знать, что он имеет в виду. Потому что я при всем своем горячем желании была не в силах постичь тайный смысл аллегорий Бернарда.
Теперь я понимаю, почему обычно он предпочитает отмалчиваться. Наверное, уже достал всех своих друзей постоянными изречениями отца, и те посоветовали ему почаще держать язык за зубами.
– Да что тут непонятного? – Бернард гневно насупился, недовольный, что мы не оценили приступ его красноречия. – Опасность обостряет чувства! Арлин может до посинения сидеть тут и зубрить. Это все бессмысленно. Надо, чтобы ее жизнь оказалась в реальной опасности. Тогда она захочет увидеть пульсацию энергии и поймет, как ею управлять.
– А если не увижу и не пойму? – скептически спросила я. – Знаешь, Бернард, я, конечно, жуть как не хочу вылететь из академии. Но уж лучше я останусь живой без сданного экзамена, чем погибну в расцвете сил.
– А кто сказал, что ты погибнешь? – Бернард высокомерно задрал подбородок. – Рядом с тобою будем мы! София и я. А я, между прочим, не абы кто, а студент четвертого курса факультета боевой магии! Точнее, уже пятого, потому что благополучно сегодня закрыл сессию.
«Лодырь, прогульщик и разгильдяй», – едва не добавила я, но в последний момент прикусила язык.
Бернард, безусловно, беззлобный парень, но на столь нелицеприятную характеристику и он вполне может обидеться.
– Так что ты предлагаешь? – спросила София. – Только говори прямо. Без всяких драконов, омутов и вальсов.
Бернард кивнул. И принялся излагать свою идею.
Глава 3
– По-моему, все это плохо закончится, – пробурчала я, ежась под порывами прохладного ночного ветра.
– Не боись! – Бернард ободряюще хлопнул меня по плечу. – Как говорится, без труда не вытащишь и вурдалака из склепа.
Я тяжело вздохнула от столь сомнительной мудрости и покрепче прижала к себе учебник по начертательной магии.
Мне не нравилась затея Бернарда. Сильно не нравилась. Но София поддержала своего парня, поэтому мой голос оказался один против двух.
И вот теперь я стояла напротив огромных ворот, за которыми простиралось рочерское городское кладбище. К этому моменту наступила ночь. На темных бархатных небесах загадочно перемигивались огромные льдистые звезды. Только полной луны для вящего счастья не хватает.
– А если на меня нападет какая-нибудь нежить? – боязливо спросила я, пристально вглядываясь во мрак, плескавшийся на погосте.
– Какая еще нежить? – Бернард презрительно фыркнул. – Мы, считай, почти в центре Рочера! Да здешний потенциал каждый день по два раза минимум замеряют, лишь бы вовремя заметить всплеск потусторонней активности. Вон, гляди, и ворота настежь открыты. Стало быть, некроманты, состоящие на городской службе, точно уверены, что никакой опасности для окружающих на кладбище нет.
И словно в подтверждение его слов из темноты послышался чей-то веселый смех. Затем кто-то грубо крикнул:
– Не грей бутылку, пей давай!
– Во, кто-то и окончание сессии тут празднует, – довольно резюмировал Бернард. – Арлин, кладбище ночью – это, пожалуй, самое оживленное место в городе. Не удивлюсь, если мы с трудом свободную могилу найдем.