Тихо открыв дверь, первое, что увидела Елена — огромную кровать с красными простынями и такими же подушками. Гилберт сразу поняла, кому принадлежит эта спальня. Рядом с кроватью стояло высокое во всю стену зеркало. Такие же, как и во всем доме, окна с частыми переплетами, за которыми поливал дождь, и Елена слышала этот шум разбивающихся капель воды о землю.
— Все-таки выбрала мою?
Елена вздрогнула и, повернув голову на голос, увидела Деймона, который стоял в проеме, оперевшись на косяк двери.
— Я просто осматриваюсь, — ответила Гилберт.
Деймон подошел к девушке и, посмотрев на ее чашку с выпитым чаем, спросил:
— Налить еще?
— Да, спасибо, — кивнула Елена.
Проходя мимо шкафа с книгами и разными статуэтками, Елена поймала себя на мысли, что все книги очень старые, нет ни одной из современной литературы. Также комната Деймона не была наполнена всяким антиквариатом и мелкими памятными вещами, и, наверное, это главное отличие этой спальни от всех других комнат. Елена подошла к небольшому столу с разной кипой бумаг и канцелярских принадлежностей, и среди этого беспорядка внимание девушки привлек кусочек фотографии, который выглядывал из-под какой-то резной шкатулки. Потянув за кончик фото и достав его, Елена застыла на месте, рассматривая людей на снимке. На черно-белой фотографии был изображен Деймон и девушка внешне очень похожая на Кэтрин. Все бы ничего, если бы не складывалось ощущение, что эта фотография была сделана, как минимум, век назад. Но такого же быть не может.
На девушке с фотографии было надето пышное платье, верх которого был с небольшим вырезом и не очень длинным рукавом из гипюра. На голове была плетеная шляпка с перьями. Волосы были красиво уложены, кудри струились по плечам девушки, придавая изящества. Рядом с ней стоял Деймон, или же мужчина похожий на него, обнимавший красивую и улыбающуюся брюнетку и целуя ее. Все, что отличало его от Деймона — прическа. Она была более уложена, чем сейчас. А еще Елена никогда не видела Деймона в костюме, как на этой фотографии. На руке мужчины она заметила то самое синее кольцо, которое носит Сальваторе, не снимая. На заднем фоне были дома, разглядеть которые было очень сложно из-за качества фото, и плыли маленькие лодочки. Перевернув снимок, она увидела подпись, которую будто писали каллиграфическим почерком:
Катерина
Венеция, 1880
Услышав шаги Деймона, Елена даже не подняла головы, пребывая в шоке и не понимая, что происходит. Ей казалось, что она сходит с ума, видя эту фотографию и не веря в происходящее.
— Елена? — позвал ее Деймон, держа в руках чашку горячего чая и понимая, что что-то случилось.
— Эта фотография… — Елена показала ему снимок, боясь спросить и получить ответ на свой вопрос. — Это…это ты?
Комментарий к VI
Вот такой вот поворот. Очень хочу узнать ваши мысли и мнения о главе:)
========== VII ==========
— А это Кэтрин, я права? — спросила брюнетка, указывая на девушку с фотографии. — Деймон, я не понимаю, что, черт возьми, происходит?!
— Послушай меня, — произнес Деймон, ставя чашку чая на стол.
На крик Елены в комнату пришел Стефан.
— Все в порядке? — спросил он, оглядываясь.
— Нет, ничего не в порядке, — ответила Елена и перевела взгляд на брата Стефана. — Что происходит, Деймон? Ты пропадаешь и ни слова мне не говоришь куда, а потом также резко появляешься. Почему здесь написан 1880 год? Я не понимаю… — ее глаза начали заполняться слезами, и она запаниковала.
— Стефан, выйди, — холодно произнес Деймон.
— Что? — не понял Стефан.
— Ты слышал.
Когда дверь закрылась с другой стороны, Елена продолжила говорить свои мысли вслух:
— Я не знаю, что думать. Твои глаза, я…я их видела, они…под ними были вены, и тот разговор с Тайлером… — тараторила она, ее дыхание участилось, она явно нервничала. — Я слышала твой разговор с ним! Ты сказал ему уйти, и Тайлер даже не перечил тебе! И сейчас эта фотография. Это ты?
— Елена, я прошу тебя, успокойся, — Деймон попытался подойти к ней, но Елена сделала шаг назад.
— Ответь хоть раз на мой вопрос! — крикнула девушка.
И Деймон тяжело выдохнул, закрыл глаза и ответил:
— Да, на этой фотографии я. И Кэтрин.
Ее зрачки расширились от страха, и холодок прошелся по ее спине. Это то, что Елена боялась услышать от него. Ей было страшно. Она уже сто раз пожалела, что пришла сюда, и в ее голове начали появляться яркие картинки, как ее убивают прямо в этой спальне, на этом месте.
Деймон сделал шаг к девушке, но Елена снова отошла назад, подальше от него и уперлась в стену. Машинально схватив первую вещь попавшуюся ей под руку, вазу, подняла вверх, пытаясь защитится. Ее слезы уже стекали по щекам, и она не могла совладать со своими эмоциями.
— Не подходи. Я закричу, — произнесла она, и ее голос сильно задрожал.
Деймон поднял руки вверх, показывая, что делать ничего не собирается, и отойдя от девушки на большое расстояние, взял чашку с уже теплым чаем и выпил его залпом. Все это время Елена не сводила с него взгляд. Затем Деймон вновь посмотрел на испуганную девушку и сказал:
— Во-первых, успокойся, я не трону тебя, во-вторых, поставь вазу на место, она стоит здесь со дня окончания постройки дома, в-третьих, сядь и еще раз успокойся.
Это прозвучало немного грозно, но это подействовало, слезы перестали течь из глаз Елены, и девушка, осторожно положив вазу на ее законное место, медленно опустилась на кровать, ожидая дальнейших действий парня.
— К черту чай, надо что-то покрепче, — Деймон поставил чашку обратно и, подойдя к маленькой тумбе, достал бутылку виски. Одним движением открыв ее, он сделал два больших глотка, а после взял стул и поставил его рядом с Еленой, садясь. Девушка молчала.
— Я не хотел, чтобы так получилось, и чтобы ты узнала это таким образом…
— Кто ты? — спросила она, перебив Деймона.
— Хочешь знать правду? — он посмотрел в ее напуганные глаза, и девушка неуверенно кивнула головой. — Тогда приготовься к длинной истории.
Деймон сделал еще один глоток виски, погружаясь в свои воспоминания.
— В 1863 году мне было двадцать четыре, когда все пошло под откос, — начал он. — Я жил в Мистик Фоллс вместе с братом и родителями одной большой дружной семьей. Хотя насчет дружной можно, конечно, поспорить. В те года шла война, и мой отец решил, что я должен пойти на нее. Я не хотел, но не мог перечить воле отца, а потому согласился. К тому же, наши отношения со Стефаном разладились, мы постоянно ругались и ссорились, нас мирила наша мама. Я подумал, что если меня не будет некоторое время, то мы не будем с братом трепать друг другу нервы. Должен сказать, что хорошего солдата из меня не вышло. Меня подстрелили ровно через месяц. Я очнулся в госпитале с острой болью в груди и не мог пошевелиться. Пулю достали, и если бы она прошла чуть дальше, задела бы легкое. В госпитале работала одна девушка, ее звали Кэтрин Пирс. Она ухаживала за мной, помогала мне, как могла, и все время была у моей постели. А еще она была чертовски красива. Я любил в ней все: ее голос, ее походку, милую улыбку и изумрудные глаза. Я бы мог сказать, что мне повезло, но у меня началось заражение крови. Я начал умирать, и вылечить это не могли, да и дела никому до этого не было. Я был не один такой. Последнее, что я помню, как сказал Кэт, что люблю ее, а она дала мне что-то выпить, все время говоря, что все будет хорошо. Дальше я окунулся во тьму. Я ничего не мог увидеть или услышать, это как сидеть в одиночной камере без света и звука. Холод — это единственное, что окутывало меня и пробирало до костей. Ты пытаешься кричать, звать на помощь, но тебя никто не слышит, и никто не приходит. Открыв глаза, я понял, что нахожусь уже не в госпитале, а в чьем-то доме. Комната, в которой я находился, была просторной, почти как эта, — Деймон обвел рукой помещение. — Мне казалось, что я умер, потому что несколько часов назад, как мне казалось часов, я лежал в муках с ранением в груди, а сейчас у меня не было бинтов, перевязок, у меня все зажило в считанное мгновение, и я чувствовал себя здоровым и полным сил. А затем зашла она — Кэтрин. Грациозна как кошка, она присела рядом со мной. То, что произошло дальше, повергло меня в шок. Я был мертв. Я и правда тогда умер от заражения крови. Но Кэтрин спасла меня, дав своей крови и обратив меня…в вампира. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, — Деймон посмотрел на Елену, которая молча слушала его монолог.