— Я знаю, Лекси. Знаю. И я без понятия, что нам делать, — ответил Сальваторе, чувствуя себя в тупике. — Мой брат сейчас где-то там. Снова. Я должен его спасти оттуда.
— Мы спасем, — сказала Лекси, положив свою ладонь на руку Стефана, поддерживая его.
Ей тоже было жаль, что все так вышло. Но она не хотела сдаваться.
Вдруг они услышали стук в дверь и разом обернулись. Переглянувшись друг с другом, Стефан и Лекси не знали, кого там принесло, особенно сейчас. Бренсон пошла в прихожую, открыла дверь и была очень сильно удивлена, увидев Кая, Бонни и Кэролайн. Сначала они лишь смотрели друг на друга, а потом Лекси спросила:
— Ты наконец-то научился стучать? — она посмотрела на Паркера, а тот лишь показал на Бонни, давая понять, что стучал не он.
— Кто там, Лекси? — в прихожую вошел Стефан, сразу же, как и Лекси, удивляясь гостям.
— Кай мне все рассказал, а я сказала Кэролайн, — на выдохе произнесла Бонни, а Форбс кивнула.
— И? — протянул Стефан, желая узнать продолжение.
— И мы подумали, что вы одни не справитесь, и вам, возможно, нужна помощь, чтобы спасти Елену и Деймона, — ответила Кэролайн, пожимая плечами.
Услышав эти слова, у Стефана и Лекси появилась надежда, а это значит, что возможен хороший исход событий. Вновь посмотрев на гостей, уверяясь, что все сказанное не шутка, уголок губы Стефана слегка взлетел вверх.
***
— Знаешь, мы никогда не говорили с тобой о мелочах, — тихо сказала Елена, обращаясь к Деймону, который сидел рядом и без цели пялился в стену.
Они не знали, сколько они уже здесь просидели, и сколько еще им осталось. Пара даже начала играть в города. К слову, Елена проиграла, и ей в процессе игры казалось, что Деймон знает все города мира. Хотя на самом деле это просто долгие годы странствий по Земле давали о себе знать. Иногда они останавливали игру, и Деймон говорил, что был в ранее им названном городе, рассказывал, что там видел, описывал по памяти местность, рассказывал порой глупые и нелепые истории. Хоть какое-то развлечение.
— Что ты хочешь узнать? — спросил Сальваторе и перевел взгляд на потолок. Он был таким же белым, как и стены. На потолке висело нечто напоминающее люстру, и тусклый желтый свет освещал маленькую камеру.
— Ну, например, как звали твоего первого животного? Какой-нибудь запомнившийся момент из детства или какой твой любимый цвет? — начала задавать вопросы Елена.
— Не знаю, что насчет любимого цвета, но смотря на эти стены, я кажется, уже знаю, какой цвет буду ненавидеть до конца своей жизни, — Деймон обвел взглядом помещение, а потом продолжил: — Я почти не помню своего детства. Вот Стефану кажется, что это было, как вчера. Я же целиком и полностью ощущаю силу времени. Я помню, как любил бегать с мальчишками по всему городу в догонялки. Мы часто воровали что-то с прилавков магазинов, а потом получали нагоняй от родителей. Это было весело, — рассказывал Деймон, а Елена смогла заметить его улыбку. — Но сейчас у меня такое ощущение, будто это происходило не со мной. Как будто бы в другой жизни. Еще на улицах мы со Стефаном любили играть в прятки. К слову, он всегда умел прятаться лучше меня. И вот однажды, завернув в какой-то переулок, я увидел маленького рыжего котенка, который пищал и будто бы звал на помощь. — Сальваторе нахмурился, с трудом вспоминая события, которые произошли более века назад. — В моем сердце что-то екнуло, и я осмелился забрать его. Оказалось, что у него была поранена лапа, и ему трудно было ходить. Тогда медицина только-только развивалась, а мы не были богатой семьей. В 1850-х дети из малообеспеченных семей зачастую не получали даже достаточно хорошего питания и приемлемых санитарных условий. Что уж говорить о лечении и ветеринарии. В общем я принес котика домой, а потом выслушивал вопли Стефана, что я забыл его найти, пока он прятался где-то, и нотацию от отца, потому что он ненавидел кошек и собак. Но меня поддержала мама в этом вопросе, и отец отступил, несмотря на то, что по своей натуре он был достаточно груб и непреклонен. Котенка мы назвали Бэст. Не знаю, кто первый предложил это имя, и почему именно Бэст. Наверное, я этого уже не вспомню. Но я смог вылечить этого котенка всеми подручными средствами и был очень горд собой, что смог спасти чью-то жизнь. В принципе, ты послушала маленький кусочек из моего детства. — закончил Деймон, а Елена внимательно слушала каждое его слово, будто пытаясь пережить все то, что чувствовал Деймон в то время, и понять его еще больше.
— Что еще ты хочешь узнать? — поинтересовался Деймон, посмотрев на девушку, которая в ту же минуту задумалась.
— На самом деле мне так стыдно, но… — Елена чуть замялась, — я не знаю, когда у тебя день рождение. Это ужасно.
— Это не страшно, я давно его уже перестал отмечать, — успокоил Гилберт Деймон. — А день рождение у меня… — он вздохнул, вспоминая, какое сегодня число и усмехнулся. — Завтра.
— Что? Завтра? — Елена встрепенулась от неожиданности. — Почему ты не сказал?
— Ну как-то не приходилось, да и мы вроде как расстались, — пожал плечами Сальваторе.
Уже несколько десятилетий он не отмечает праздники, хотя искренне любил их в детстве. Он понял, что они бессмысленны, когда ты живешь вечность. Люди отмечают свои день рождения, зная, что стали на год старше, а Деймон навсегда застрял в одном возрасте, а подарки ему и вовсе были ни к чему.
Вдруг Сальваторе почувствовал, как его дёсны начинают тереть, а его слух стал более острым. Закрыв глаза, он как можно незаметнее попытался унять чувство наступающего голода. Сделать у него это не получилось, и к тому же это не осталось незамеченным Еленой.
— Деймон? Все в порядке? — она уже хотела подойти ближе к парню, как тот резко выставил одну руку вперед, давая понять, что подходить к нему не нужно.
— Нет, Елена, не в порядке. Отойди от меня в самый дальний угол, — со всей серьезностью в голосе произнес Деймон, чувствуя, как выступают вены на его лице. — Пожалуйста.
Самым страшным для него было то, что он может причинить вред Елене, а поскольку он даже понятия не имел, сколько времени осталось до их спасения, а спасения вообще могло и не быть, Деймон постарался успокоиться, и вены исчезли с его лица. Сальваторе оглядел камеру и заметил стоящий у стены стул, на котором ранее сидел Хант и рассказывал Елене увлекательную историю о лекарстве. Подойдя к деревянному стулу, Деймон перевернул его вверх ногами и, благо, у него еще оставались силы, отломал ножку стула так, что один ее конец был слегка заостренным.
— Что ты делаешь? — спросила Елена, вскинув бровь, понимая, что это не к добру.
Деймон проигнорировал вопрос девушки и, подойдя к Елене, протянул вещь.
— Зачем это? — вновь спросила она.
— Я не знаю, сколько нам еще тут сидеть. Поэтому, когда я не смогу себя контролировать, вонзи мне этот кол в сердце, — ответил Деймон вкладывая эту вещь в руку ошарашенной Елены.
На секунду девушка даже потеряла дар речи, думая, что ослышалась, смторя на деревянный предмет. Она смотрела то на кол, то на Деймона, не зная, что ответить. А потом, собравшись с мыслями, воскликнула:
— Ты с ума сошел! Этого не будет! Я не сделаю этого!
— Я рассматриваю наихудший исход событий, и я прошу тебя исполнить мою просьбу, — в отличии от Елены Деймон был спокоен, и как ему казалось, трезво оценивал ситуацию, в которой они находились.
— Я уже видела тебя таким и знаю, что ты не причинишь мне боли, — парировала девушка, откидывая кол в сторону, всем своим видом показывая, что делать то, что сказал Деймон, она не собирается.
— Если ты хочешь честный ответ, то нет, Елена, ты не видела мои самые худшие стороны. А если быть совсем-совсем честным, то я не хочу, чтобы ты вообще их видела, но, к сожалению, придется. Я просто говорю тебе, когда это произойдет, сделай то, о чем я тебя попросил, — серьезно сказал Деймон, надеясь на ее согласие.
Но о каком согласии вообще шла речь, когда один человек должен убить другого, чтобы спастись?