Тоже не то. Она во второй раз попала не в то время. Это не то, что Елене нужно. Ей нужно рыть глубже. Найти тот момент, когда все началось.
Точно.
Когда все началось.
— Ну конечно! — сказала вслух Елена, захлопав в ладоши, радуясь тому, что она, наконец, встала на верный путь. Остается только попасть в нужное ей время.
Резко земля под ее ногами пошатнулась, сбивая Елену с ног. Гилберт, ударившись слегка о камень бедром, потерла ушибленное место, отмечая, что боль в подсознании не отличается от вполне реальной, что ее огорчило. Странно еще было то, что она, будучи призраком, смогла удариться о землю.
Как только Елена встала, то вновь почувствовала удары и, как земля буквально ходила под ее ногами. Посмотрев наверх, Елена увидела свет и постепенно начала ощущать связь со своим телом, поняв, что ее время на исходе. Внутри нее была паника, и Гилберт не знала, куда идти. Назад она точно не могла вернуться, пока не закончит то, зачем пришла, но силы Деймона уходят, и осталось совсем немного. Стоит только лишь лучу коснуться ее тела.
Вдруг черный ворон громко каркнул, сидя на дереве, и Елена взглянула на него, замечая, как света становится все больше и больше. Ворон вновь каркнул и, распахнув крылья, взлетел, но не высоко, находясь в поле зрения Елены. Сразу же все поняв, Гилберт ринулась бежать за птицей прямо в лес. Колючие ветки то впивались ей в кожу и царапали ее лицо, то она проходила сквозь них, не понимая, что происходит, но так или иначе, Елена упрямо спешила за вороном, надеясь, что он покажет ей верный путь. Свет все так же шел за ней, желая вернуть обратно, но девушка не останавливалась и через несколько минут заметила, что яркой вспышки больше нет. Вокруг теперь была лишь темнота. И чем дальше Елена шла, тем тьма больше сгущалась, и девушка уже не видела ворона, слыша лишь его карканье.
Пройдя казалось через весь лес, Елена вышла на поляну, на которой стоял большой белый особняк, над которым собрались тучи и, казалось, вот-вот польет сильный ливень. Холодный ветер обвивал продрогшее тело девушки и сносил ее время от времени, пока Елена подходила к дому. Набрав в легкие побольше воздуха, брюнетка сделала шаг вперед, желая попасть внутрь этого особняка сквозь дверь, но на ее удивление она врезалась в преграду. На мгновение Елене показалось, что она больше не призрак и может ощущать предметы, но не тут-то было: ее рука проходила сквозь ручку. Елена знала, что Деймон там, в этом особняке, в который она не может попасть. Следующие две попытки с грохотом провалились, Гилберт была в отчаянии и не знала, что ей делать. Ее время здесь истекло, и есть риск, что скоро она застрянет в подсознании Деймона навсегда и больше не очнется. Но Елена была так близко. Слишком близко, чтобы сдаваться.
Ей хотелось кричать от безысходности.
— Помоги ему, — вдруг услышала Елена и обернулась. Этот голос был ей уже знаком.
Перед ней предстала Кэтрин Пирс в одежде девятнадцатого века в пышном платье, с завышенной талией, глубоким вырезом, ленточкой под грудью и свободной юбкой со складками. Платье было длинным, с рукавами-фонариками. Кэтрин в упор смотрела на нее, а у Елены пробежала дрожь по спине, и она сначала даже растерлась. Зеленые глаза осматривали Гилберт, но Кэтрин ничего больше не произнесла.
— Ты видишь меня? — тихо спросила Елена, думая, что ей кажется. Хотя сейчас уже все было возможно.
— Помоги ему, — вновь произнесла Кэтрин лишь два слова и, подойдя ближе, коснулась руки Елены, а Гилберт, смотря в изумрудные глаза брюнетки, кивнула, уловив на губах Кэтрин легкую улыбку, до того как Пирс исчезла.
Затем Елена ощутила некий прилив сил, сделав шаг и дотронувшись до ручки, она почувствовала ее холод, форму и рельеф, и больше не медля ни секунды, отворила дверь.
Зайдя в особняк, Елена увидела, что он заброшен, хотя снаружи ей так не казалось. На мебели, до которой уже давным-давно никто не дотрагивался, скопился огромный слой пыли, везде было грязно и много мусора. Ветер гулял по дому, и перед ногами Елены упал лист календаря: 21 мая 1865 год. Оглядев дом изнутри, девушка увидела, что в этом особняке два этажа и решила подняться наверх. Что-то подсказывало Елене, что она верном пути. Ей нужно было найти Деймона. Поскольку в доме не было света, а на улице уже бушевала целая буря, Гилберт плохо ориентировалась в темноте и даже не могла идти на ощупь, поэтому шла девушка медленно, пока не наткнулась на одну единственную дверь на втором этаже. Дверь была самой обычной, окрашенной в белый цвет, который видимо с годами немного потемнел. За дверью она услышала шум и, отворив ее, Елена увидела Сальваторе, который ходил по просторной комнате из стороны в сторону, иногда попутно разбивая пыльные стеклянные предметы.
Сальваторе, не ожидав того, что кто-то придет, вздрогнул, повернув голову и взглянув на Елену, которая не знала, что сказать.
— Кто ты? — спросил он, а у девушки сердце упало в пятки.
Было вполне объяснимо, что Сальваторе не узнал Елену, так как они в 1865 году, когда Гилберт еще даже не родилась. Ее время придет только через век.
Но если Деймон ее не знает, не знает, какие чувства к ней испытывает, то от него можно ожидать абсолютно любой реакции.
Елена понимала, что, похоже, попала именно в тот момент, когда Деймон впервые сорвался не по своей воле, и это дало начало всему тому кошмару, который продолжается по сей день.
— Уходи, — произнес Сальваторе, когда Елена не ответила на его вопрос. Он слышал голос в своей голове и не понимал, что с ним происходит.
Внутри него бушевали эмоции, разные мысли посещали его голову, и Деймон не мог с ними справиться.
— Нет, — четко произнесла Елена, приложив не мало усилий, чтобы ее голос не дрожал.
Деймон стиснул зубы, пребывание Елены сбивало его, и он не знал, на чем сфокусироваться, чувствуя, как сильно бьет по вискам.
— Кто ты, черт возьми?! — спросил Сальваторе, опрокидывая стеклянный столик.
— Елена. Меня зовут Елена, — сказала девушка, представляя, насколько странно это выглядит. На секунду ей показалось, что в его глазах она увидела проблеск и что-то знакомое, но это все пропало, и ей казалось, что перед ней стоит не тот Деймон. Он был таким неприступным для нее.
— Еще раз повторяю, уходи отсюда, Елена, — сделав акцент на ее имени, произнес Деймон. Он не знал, что с ним происходит, а потому метался из стороны в сторону.
— Тебе больно, — сказала Елена, и это был скорее не вопрос, а утверждение.
Сейчас Деймон в 1865 напоминал девушке настоящего реального Деймона, который сейчас, как и она, находится в камере Огустин.
Парень глухо зарычал, хватаясь за голову, чувствуя пронзительную боль в висках и отдаленный шепот. Ему казалось, что он сходит с ума. Раньше с ним такое не происходило.
— Что ты чувствуешь? — тихо спросила она, подходя ближе, понимая, что нужно что-то сделать. Это ее единственный шанс помочь Деймону.
— Деймон, услышь меня, — попросила его девушка, садясь рядом с парнем, пока тот держался за голову, борясь сам с собой. — Опиши это. Говори, просто говори вслух. Все, что ты чувствуешь.
Перед ней сейчас был Деймон-человек. Она это знала точно. Не смотря на то, что в 1865 Сальваторе уже был вампиром, в подсознании он оставался человеком с сердцем и чувствами. И этот человек боролся со своей темной стороной, не желая принимать ее.
— Я… — начал Деймон, чуть закашлявшись. — Я чувствую боль, и в области груди все будто бы сжимается. Мне тяжело дышать, виски стискивает, ноги сводит. По моей голове словно бьют молотком. И… — он запнулся. — И… мне страшно, — признался он, посмотрев в глаза Елены.
Деймон был искренним, а Гилберт не ожидала такого признания. Парень всегда казался ей таким непоколебимым, сильным и тем человеком, который не позволит решать свои проблемы кому-то другому, но сейчас Елена поняла, что Деймон в тот момент был сломлен, и у него не было человека, который бы ему помог. Кай говорил, что от тьмы нельзя избавиться, и как только Елена это вспомнила и, увидев, как бушует погода за окном, в ее голове что-то прояснилось.