— Может, скажите что-нибудь? У меня создается впечатление, что я тут один, — не выдержал Деймон, взглянув на парочку, которая в тот же момент переглянулась.
— Как она? — задала вопрос Лекси, подсаживаясь ближе к Деймону.
— Сейчас говорит, что все хорошо, а буквально минут десять назад рыдала и билась в истерике, — ответил Сальваторе, кладя голову на руку, в которой был стакан с алкоголем, взглянув на блондинку. — Она умирает, Лекс. Как ты думаешь, как она?
Повисло молчание, и никто не знал, какие слова будут уместны в данной ситуации. В камине тихо потрескивали поленья, но сейчас абсолютно каждый звук раздражал Деймона. Но несмотря на всю боль, он хотел верить в лучшее, ведь надежда — это все, что у них осталось.
— Что говорит Кай? — поинтересовался Сальваторе-старший, прервав молчание, на что Стефан лишь пожал плечами.
— Никаких хороших новостей. За столько времени невозможно создать лекарство. Хант хорошо постарался, — ответил брюнет.
При упоминании этого имени Деймона передернуло, и он сжал в руках стакан, отчего тот чуть было не разбился.
— А что если, — вдруг сказала Лекси, обращая внимание на себя, и тут же замолкла, что-то обдумывая, а затем продолжила: — Деймон, ты сказал, что кровь вампира Елене не поможет, но что если на момент ее смерти эта кровь будет в ее организме?
— Что ты имеешь в виду? — не понял Деймон, а потом, когда он увидел проницательный взгляд Бренсон, до него начало постепенно доходить, а сердце снова забилось быстрее. — То есть… — он помедлил, боясь сказать то, о чем он думает вслух. — Елена станет вампиром?
Сальваторе уже было хотел сказать что-то еще, но Лекси опередила его, стараясь все объяснить:
— Деймон, это хороший вариант. Если яд нельзя вывести из организма, значит, так или иначе Елена умрет. Но в этом случае потом она сможет проснуться.
— А это решение, — ответил Стефан, обдумывая все, что сказала блондинка. — И, похоже, оно у нас единственное.
Где-то в глубине души Деймон знал, что это шанс, но не был уверен, согласиться ли на такое Елена. И как бы абсурдно это не было, если все выйдет, то Елена, умерев, будет жить. Но тогда в таком случае не обойдется без потерь. Девушка станет вампиром и, зная ее, если она по случайности кого-то убьет, то будет винить себя до конца ее бесконечной жизни. Деймон не желал такого своей любимой, но и терять ее не хотел. Елена сама ему сказала, что хочет жить. Повернув голову вправо, там, где прихожая, Деймон увидел растрепанную брюнетку. В руках она держала травяной чай, который для нее специально заварила Кэролайн. Сальваторе даже сначала замялся, не зная, слышала ли Елена их разговор или нет.
— Елена? — произнес Деймон, вставая и подходя к девушке, которая чуть отошла от него.— Ты…
— Да, я все слышала, — ответила Гилберт, сказав все за парня, а затем просто смотрела на него, не зная, как реагировать на то, что обсуждалось минутой ранее.
— И что ты на это скажешь? — спросил Сальваторе, нервно сглотнув и замерев в ожидании.
— Вы хотите, чтобы я, умерев, стала вампиром, как я должна на это отреагировать? — в ее голосе были нотки непонимания и некого шока. Идя к Деймону в гостиную, Елена не ожидала услышать такое решение проблемы и даже на некоторое время впала в ступор, не веря своим ушам, что разговор идет о ней самой.
— Я…не могу, — призналась она, тяжело вздыхая. Ей было тяжело все это говорить. — Я — человек, Деймон. Я не смогу быть такой же, как ты, или Стефан или Лекси. — девушка обвела рукой гостиную, кивая на пару, сидящую на диване у камина.
— Но это наш шанс. Твой шанс, — произнес Деймон, сделав еще одну попытку подойти к девушке, но когда она отошла вновь, он оставил это дело.
Заглянув Деймону в глаза, думая, что ей все это сниться, Елена провела рукой по волосам, отворачиваясь.
— Нет, нет, нет, нет. — затараторила она. — Вы хоть понимаете, что предлагаете?
— Елена, мы понимаем, как для тебя это страшно звучит, но это может сработать. — вмешалась Лекси.
— А если нет?
— Тогда… — Бренсон замялась, — все знают что произойдет, — она опустила глаза, и Елена увидела ее слезы.
Какая-то часть ее души говорила, что стоит рассмотреть такой исход событий. Но готова ли она отказаться от своей человечности и изменить свою жизнь? Примет ли она себя, как в свое время приняла Деймона?
Вдруг Елену охватывает приступ сильного кашля и, закрыв рот рукой, девушка чуть сгибается, не в силах ничего сказать Деймону, который подошел к ней и положил руку на ее спину, придерживая, чтобы она не упала. А Стефан тут же ушел на кухню за стаканом воды.
Когда Гилберт убрала руку, то заметила на своей ладони кровь и ужаснулась. Ей становится все хуже и хуже. Конечно же, это заметил и Деймон, который без лишних слов все понял.
Только что пришедший из кухни Стефан протянул Елене стакан с водой, который она залпом опустошила, а затем хрипло произнесла:
— Мне нужно на воздух.
Сальваторе уже было хотел последовать за ней, но Лекси его остановила, позволяя Елене уйти.
— Дай ей время побыть одной. — перегородила ему путь Бренсон, на что Деймон удивленно на нее посмотрел.
— Но у нас нет этого времени! — воскликнул Сальваторе, желая пройти, но девушка ему вновь не позволила это сделать. Они прожигали друг друга взглядом, и парень начинал уже чувствовать злость.
— Деймон, — произнес Стефан, беря своего брата за локоть, смерив недовольным взглядом.
Посмотрев на Стефана, парень отдернул свою руку, отошел и, взяв стакан с недопитым виски, со всей злостью швырнул его в горящий камин.
***
В поместье Сальваторе было очень тихо, почти во всех комнатах был выключен свет, и горели лишь ночники. Можно было бы сказать, что все уже спят, но это было не так. Просто каждый человек в этом доме пытался смириться с реальностью, и никто не знал, что принесет уже вот-вот приближающееся утро. На кухне работал телевизор, где показывали новости. Девушка-репортер держала в руках микрофон и быстро тараторила свою речь, не допуская ни единой ошибки. А позади нее было сгоревшее огромное здание, которое раньше называлось «Огустин». Стояли полицейские, а также машины скорой помощи. Но помогать там уже было некому. И все в доме Сальваторе это знали, но никто и глазом не повел и не чувствовал сожаление. Всем было все равно. Сейчас всех волновало совершенно другое.
Деймон сидел в кресле на террасе, на заднем дворе, с бутылкой бурбона в руках, оперев голову на руку. На его душе скребли кошки, и находясь в состоянии тихой грусти, он думал о том, что вновь обретя счастье, Деймон его теряет. Медленно и мучительно он все это видит и не может ничего сделать. Так глупо и нелепо. Деймон понимал, что сейчас все зависит от выбора Елены, и, не смотря на то, каким он будет, Сальваторе должен его принять. Он все еще не мог осознать, что осталось совсем немного времени, и от этой мысли все внутри сжималось и ему хотелось кричать. Он может навсегда потерять девушку, которую любит. Он с ужасом представлял, как заходит в комнату, в которой спит Елена, с осознанием того, что она больше никогда не проснется и никогда ему не улыбнется.
Сзади послышался тихий скрип двери. Она закрылась также тихо, как и открылась, и Деймон сквозь помутневшее сознание слышит легкие шаги.
— Стефан сказал, что ты здесь. — произнесла Елена, присаживаясь на стул рядом с парнем, замечая его потрепанный внешний вид. А сама девушка переоделась в пижаму и выглядела очень домашней, укутанная в плед.
— Это мое любимое место в этом доме, — ответил через минуту Деймон, ставя бутылку бурбона на пол, но не поворачиваясь к девушке.
— Правда? Я никогда не видела тебя здесь.
— Я не часто тут сижу. Только тогда, когда мне очень грустно, и мне нужно побыть в одиночестве, а сюда редко, кто заходит. Идеальное место для раздумий.
Повисла недолгая пауза.