— Ксавьер! Иди сюда! — Найя певучим голосом обращается к нему, похлопывая по одеялу рядом с собой.
— Как скажешь, приятель. — Ксавьер теряет интерес и возвращается к своей группе.
Лукас поворачивается ко мне.
— Не оскорбляй аллигатора до тех пор, пока не перейдешь реку.
— Что, черт возьми, это значит? Это какой-то странный флоридский сленг?
— Это лишь подразумевает, что безопаснее держать язык за зубами рядом с определенными людьми.
Я зарываю кроссовки в песок.
— Я так не могу. Я люблю сарказм. Это как бить людей по лицу, только словами. Впрочем, я не против буквально бить людей по лицу, если того требует ситуация.
Лукас натянуто улыбается.
— Если бы только недалекие умы дополнялись закрытыми ртами.
— Именно. Люди — идиотские кретины, и я почти всех ненавижу.
— Вот что мне в тебе нравится. Ты всегда находишь светлую сторону.
Я закатываю глаза.
— Ты должен давать отпор, защищаться от этих недоумков с ватными мозгами.
— Меня это не так уж сильно беспокоит.
— Сомневаюсь. — Я показываю вниз на его руки, которые все еще сжаты в кулаки.
Он вздыхает, разжимая ладони.
— Да, это отстой. Но сопротивление только ухудшает ситуацию. Если ты не заметила, я тощий ботаник. Шансы не в мою пользу.
— Они мудаки. Они просто растопчут тебя, если ты им позволишь.
Лукас проводит рукой по волосам, отчего они еще больше встают дыбом.
— Если ты не реагируешь так, как они хотят, им становится скучно, и они отваливают. Я просто делаю вид, что мне все равно. Они в любом случае и яйца выеденного не стоят.
— Так говорят там, откуда ты родом?
— Не совсем. Мой отец любит так повторять. Вот прилипло. Слушай, я не хочу, чтобы это испортило вечер, ладно? Ничего страшного.
— Как скажешь.
— Могу я предложить тебе выпить?
— Конечно. Все, что есть в бочонке, подойдет.
Я все еще жду Лукаса, когда ко мне, пошатываясь, подходит Грейсон Майерс. Он явно начал свою собственную вечеринку несколько часов назад. Грейсон сложен как медведь и почти такой же волосатый, волосы покрывают его руки, грудь и ноги.
— Ты бы казалась красавицей, детка, если бы не была такой отстойной задницей.
— И ты сошел бы за человека, если бы не был таким неандертальцем.
— Я бы все равно рискнул. — Он говорит это так, будто делает мне комплимент. Его дыхание пахнет несвежим пивом. — Прямо за той дюной. Я даже позволю тебе...
Сердце, молотом бьется о ребра.
— Отвали, пока не обнаружил, что твои яйца привязаны к шее.
Он поднимает свой стакан, жидкость переливается через край.
— Чего ты так выделываешься?
— Ты меня не слушаешь? Я скорее дам себя загрызть до смерти канализационным крысам, чем добровольно коснусь любой части твоего тела, зараженной венерическими заболеваниями.
— Значит, ты правда не хочешь...? — спрашивает он, делая неприличный жест рукой.
— Извини, мама учила меня, что маленькими предметами можно подавиться.
Он делает шаг ко мне.
— Подожди. Что ты только что сказала?
Я напрягаюсь. Уже планирую удар коленом в пах Грейсона, когда рядом со мной появляется Лукас.
— Все в порядке?
Грейсон прищуривается.
— Кто ты, черт подери, такой?
— Он тебя беспокоит? — спрашивает Лукас, протягивая мне стакан. В его голосе звучит жесткая нотка, которую я никогда раньше не слышала.
В этот момент Илай вскакивает со своего одеяла.
— Давайте оживим эту вечеринку!
— Эй, смотри! — Лукас показывает пальцем.
Грейсон послушно переключает свое внимание на Илайа. Илай встает и осушает свой стакан в три глотка.
— В сегодняшнем вечернем эпизоде «Американского воина-ниндзя» нам предстоит перепрыгнуть огненную яму, избежав при этом болезненного поджаривания яиц!
Группа парней аплодирует. Грейсон поднимает кулак и кричит:
— Крутяк!
Девочки визжат и кривляются.
— Не будь идиотом. Это опасно. — Марго дергает Илайа за руку.
— Ей еще понадобятся твои яйца! — кричит кто-то под взрывы смеха.
Илай дарит Марго небрежный поцелуй.
— Попозже, милая.
Марго имеет приличие покраснеть.
Илай сбрасывает с себя футболку, мышцы живота рельефно выступают. Он поднимает руки и скачет по кругу. Все скандируют:
— Сделай это! Сделай это! Сделай это!
Вот почему Илай так популярен. Он не только золотой Адонис в человеческом обличье, не только звезда футбольной команды и бойфренд Марго Хантер, он еще и дикий весельчак на тусовках. Мы с Лукасом наблюдаем за ним со стороны. На секунду я задумалась, что чувствует Лукас, внезапно оказавшись в сиянии популярности и обнаружив, что никому не нужен. Он так близок к этому сиянию, к желанному внутреннему кругу, но не входит в него, его терпят, но не включают. Беспокоит ли это его? Похоже, что нет, по крайней мере, насколько я могу судить.
Илай складывается в галантном поклоне. Затем откидывает волосы с глаз, упирается ногами в песок и бежит к костру. Лукас застывает рядом со мной, нервничая за безопасность своего кузена. Но Илай — спортсмен. Он легко перепрыгивает через пламя и приземляется на другой стороне с запасом в один фут. Толпа взрывается радостными воплями.
— Кто следующий? — кричит он, ударяя себя в грудь.
Дюжина парней вскакивает на ноги, желая продемонстрировать свои таланты.
По другую сторону костра я вижу Арианну, сидящую на скамейке из отбеленного дерева. Мне требуется несколько секунд, чтобы определить, кто из парней и двух девушек сидит с ней рядом. Это группа Библейского клуба, те самые, которые всегда трубят о своих молитвенных собраниях на столбах, распродажах выпечки для бездомных и пятничных занятиях по изучению Библии. Арианна — единственная девушка, одетая в сплошной купальник.
Она поднимает взгляд, и ее глаза встречаются с моими. Я отворачиваюсь первой.
Лукас прочищает горло.
— Знаешь, с тем парнем там. Я бы сложил его, как кресло на лужайке. Если бы ты меня попросила.
— Мне не нужна была помощь.
— Разумеется.
— Я думала, ты против насилия.
Он пожимает плечами.
— Да, но это не значит, что я не желаю защищать честь дамы.
— Я могу за себя постоять, спасибо большое. Кроме того, рыцарство до смешного устарело.
— Возможно. Но я все еще верю в него. Хочешь прогуляться? — Лукас кивает на воду.
Не понимаю, что я здесь делаю. И уж точно мне тут не место. Но озеро Мичиган прекрасно. Волны шлепают о берег, а горизонт, кажется, тянется бесконечно. Я хочу больше этого. Лукас кажется таким непохожим на остальных, непохожим на Ксавьеров и Грейсонов всего мира. Возможно, я и правда готова прогуляться с ним, как бы безумно это ни звучало в моей голове.