— Иди на улицу и поиграй, Аарон, — велю я брату сквозь стиснутые зубы.
— Но я тоже хочу праздновать! Я хочу торт!
— Вон!
Я не вижу Аарона, потому что Фрэнк железной хваткой держит мою челюсть, но слышу, как он выбегает, как хлопает дверь.
Фрэнк выдувает струю дыма мне в лицо. Он тушит сигарету о мою тарелку, и пепел падает на буррито. Наклонившись ближе, он шепчет мне в волосы:
— Это девочка. Я с нетерпением ее жду. Если ты не выложишься как следует, значит, это сделает она.
Образ, который его слова вызывают в моей голове, раскалывает мой разум. Мой гнев перерастает во взрыв. Ярость проносится сквозь меня раскаленными импульсами. Нет. Нет. Нет. Я не могу дышать, не могу различать формы и звуки. На мои глаза опускается красная завеса. Я вижу только кровь.
— Отвали от меня!
— И что же ты сделаешь?
Я задыхаюсь, захлебываюсь, но кислород не может попасть в мои легкие. Моя грудь зажата как в тисках. Все вокруг становится черным, потом красным, потом черным. Я хватаю хлебный нож, покрытый арахисовым маслом, и ударяю его по руке.
Он отпускает мою челюсть с проклятием. На тыльной стороне его руки длинная красная царапина. Фрэнк сразу же нападает на меня. Хватает за запястье и откидывает меня назад, пока гребень стола не упирается в заднюю часть моих бедер. Он переворачивает меня и перегибает через стол. Моя щека врезается в дерево. Банка с арахисовым маслом стоит в сантиметрах от моего носа.
— Как думаешь, кто здесь главный? Ты просто маленькая мерзкая шлюха. Может, твоя мама права. Может, нужно вбить в тебя немного здравого смысла. Я чересчур мягко обращался с вами, детками. И посмотрите, что мне это принесло.
Я пытаюсь вывернуться, оттолкнуться ногами. Он вдавливает свое предплечье в мой позвоночник, прижимая меня к месту. Я слышу щелчок и скольжение пряжки его ремня. Затем он, с горячностью и настойчивостью, хватается за пуговицу моих джинсов.
— Не двигайся! Только так вы, сучки, учитесь.
Ярость, смешанная со страхом, пронзает меня насквозь. Нет. Он не сделает этого. Я не позволю ему. Он расстегивает пуговицу. Ворчит от напряжения, пытаясь спустить молнию, удерживая меня прижатой. Я корчусь, извиваюсь и дергаюсь влево. Он теряет хватку, и я скатываюсь со стола, тяжело падая на пол.
Вскакиваю и бегу к двери. Фрэнк прямо за мной. Я опрокидываю стул. Фрэнк спотыкается, но не теряет равновесия. Я хватаю керамического петуха обеими руками, поворачиваюсь и бросаю его в него. Он вскидывает руку, чтобы закрыть лицо. Петух врезается во Фрэнка и разлетается на тысячу осколков. Несколько мелких осколков торчат из кожи его руки.
Его лицо становится диким.
«Беги!» Мой мозг кричит, но ноги прикованы к линолеуму. Я прижата спиной к стойке. Единственный путь к спасению — на улицу, где мальчики. Но я не могу допустить, чтобы они это увидели. Мои вены сковало льдом, ноги словно из свинца. Ужас пробегает по позвоночнику.
Фрэнк пытается вцепиться мне в волосы, но они слишком короткие. Я уворачиваюсь. Но он снова набрасывается на меня и хватает за горловину толстовки. Спотыкаясь и шатаясь, он протаскивает меня через кухню, вокруг стола, в гостиную. Я бьюсь коленом о кофейный столик. Он не замедляется.
— Прекрати! Остановись! Отпусти! — Я вцепилась ногтями в его руку, в его ладонь.
Он тащит меня, полуобморочную, мимо дивана, по коридору, увешанному семейными фотографиями. Мои раскинутые руки ударяются о рамку с вышитой фиолетовой вазой с цветами, которые мама сделала летом в восьмом классе. Она падает на пол. Я поскальзываюсь на осколке стекла. Фрэнк рывком поднимает меня на ноги и втаскивает в дверь своей спальни. Швыряет меня на кровать.
Я переворачиваюсь, но он сверху. Он бьет меня по лицу. Красные и белые звезды вспыхивают перед лицом. Боль застилает мне глаза.
— Перестань вести себя так, будто ты этого не хочешь, будто ты не просишь об этом каждый несчастный день своей жизни.
— Прекрати! — Я кричу на него. Отбиваю его руки от моей груди. — Слезь с меня!
Он бьет меня в живот. Мое дыхание вырывается прямо из легких. Я не могу дышать. Я не могу дышать. Зрение резко туманится по краям.
Фрэнк задирает мою одежду. Пыхтит от напряжения.
— Знаешь, в чем проблема с тобой? Я слишком долго ждал.
Он тянется к паху, и когда это делает, я выгибаюсь и бью его коленом так сильно, как только могу. Я бросаюсь вправо, и на этот раз его тело смягчается и поддается. Я скатываюсь с края кровати. На стороне Фрэнка.
Осознание пронзает меня. Я знаю, что теперь делать. Засовываю руку под матрас кровати. Мои пальцы смыкаются на прохладном металле «Глока». Я встаю, держа пистолет дрожащими руками.
Фрэнк сползает с кровати и встает по другую сторону матраса. Мы смотрим друг на друга.
— И что ты собираешься с этим делать?
— Я собираюсь убить тебя. — Я смаргиваю звездочки и пот с глаз.
Он смеется тихим мягким смехом.
— Давай его сюда.
— Ни за что.
Он делает движение, чтобы обойти кровать. Я направляю пистолет прямо ему в грудь.
— Жаль, что он даже не заряжен. — Его голос звучит как лезвие бритвы. — С таким же успехом можно держать водяной пистолет, толку от него будет больше.
Я расставляю ноги. Фокусируюсь. Держу прицел на его груди. Не даю стволу дрожать.
— Ты облажался, Фрэнк. Остальные пистолеты ты хранишь в оружейном шкафу в кладовке. Но этот — твой любимый. Он чистый, смазанный и полностью заряженный. Ты думал, «Глок» защитит тебя, когда все зло, выпущенное тобой в мир, вернется к тебе. Сюрприз. Это не так.
Он облизывает губы. Эмоции темными тенями мелькают на его лице. Он хочет отмахнуться от меня, но какое-то маленькое предупреждение в глубине его мозга подсказывает, что этого делать не следует. Инстинкт самосохранения. Ситуация изменилась.
Фрэнк качает головой и ворчит от отвращения, момент упущен. Вытирает кровоточащую руку о рубашку. Разворачивается и идет к двери спальни.
— Убери его на место, когда наиграешься.
Я могу уйти сейчас. У меня есть пистолет. Он позволит мне выйти из дома. Но Фрэнк этого не забудет. Ему придется вновь утвердить свой контроль, свое господство. Это еще не конец.
Что-то темное пробирается сквозь меня. Насилие никогда не закончится. А когда я уйду? Это будет продолжаться. Он будет продолжать. Даже если мне удастся сбежать, даже если я пролечу тысячу миль через всю страну и никогда не вернусь, Фрэнк не остановится. Он просто причинит боль им, а не мне.