- Надеюсь, ты действительно знаешь, что делаешь, а происходящее не является попыткой произвести впечатление.
Я оцепенел.
- И, да. Прости, я бываю порой резка. Но так нужно.
- А я ничего не говорил. На улице холодно, так что садись и поехали, или... - приоткрывая дверь, быстротечным взглядом я покосился в сторону бампера и скользнул по номерному знаку машины. - Или прежде тебе необходимо сфотографировать или записать номера?
Легким выдохом Лиллиан хихикнула в ладошку, снабдив меня взглядом, выражающим не что иное, как: «Ну и дурак ты, Гектор».
- Тебе ничего не мешает во время преступления перекинуть жертву из одной машины в другую, - прикрикнула Лиллиан, отрывая ногу от земли и перемещая ту в салон автомобиля. - Так что я на эту уловку не поведусь.
Уловку?
Прозвучало так, словно я её проверял на степень доверия по шкале от одного до десяти.
Ночь, на удивление, была спокойной и тихой. Без возможности услышания раскатов залпового огня на фоне и содрогающейся земли до внутриутробной дрожи после каждого нового взрыва. В такие минуты мысли о сне являлись сродни уподоблению греховности, ибо острое желание жить заглушало остальные потребности.
Жить, наслаждаясь дарованными прелестями нашего существования.
По широкому асфальту, частично поражённому выбоинам и ухабами, простилался беззвучный сумрак, пронося на тёмных крыльях стремительно летящий автомобиль.
Слегка повернув голову, при этом не прекращая глазами следить за дорогой, я перевёл внимание на Лиллиан. И вместо того, чтобы хоть как-то отреагировать на объект созерцания, девушка, всецело погруженная в собственные мысли, продолжала разглядывать сменяющиеся друг за другом тёмные деревья, расположившиеся по краю обочины. Зрачки ее, соприкасаясь со стенками глаза, мгновенно отталкивались от них, двигаясь без остановки из стороны в сторону. Хрусталики покрывались ярким светом, исходящим от передних фар, из-за чего казалось, что они насыщенного голубого оттенка и светятся в темноте.
Однако я знал, что на самом деле глаза у Лиллиан болотно-зелёные.
***
Я не был избирателен к выбору бара и отнёсся к делу равнодушно. Собственно, к Морицу мы и направились, потому как его заведение ‒ единственное, работающее после полуночи, о котором я ведал.
Белые клубы табачного дыма, парящие пред нашими лицами, неспешно поднимались к потолку, формируясь в разнообразные узоры. Тёплая и окутывающая спокойствием атмосфера позволила расслабиться, придав уверенности и лёгкого ощущения непринуждённости так необходимого для общения.
Пройдя вглубь помещения, я был приятно удивлён. Вместо ожидаемого наплыва людей со свойственной им громкостью и тягой к бранным словам, бар встретил нас отдалённым проигрыванием приглушённой музыки, где Дэвид Боуи, напевая известный мотив, повествовал о невозможности оторваться от пленительного взгляда зелёных глаз.
Касаясь пальцами тонкого запястья девушки, я обхватываю её кисть и тяну в свою сторону, призывая забыть про смущение и подставить лицо свету. В мгновение глаза Лиллиан наполняются мерцающим блеском и, вобрав в себя радости жизни, загораются живительным пламенем.
Наполняясь от изумрудно-зелёного до нефритового тона, цветовая гамма её радужек отныне не была повержена обыденной серостью с едкими вкраплениями малахитового проблеска, а, наоборот, переливалась наиболее яркими оттенками палитры. Незаметно для себя я почувствовал, как Лиллиан, не нуждаясь в напутствии, тянула меня за руку в сторону бара, обращая на нас приковывающее внимание посетителей, одиночно попрятавшихся за столиками в углах и в окружении пустых рюмок медлительно потягивающих очередную.
- Невероятно! - голос её воодушевлённо переливался разнообразием тембра, а на последнем слоге и вовсе перерастал в высокое сопрано. Встав напротив освещаемого бара, девушка взметнула руки над головой. Со стороны невольно казалось, будто та готова прильнуть разгорячённой щекой к барной стойке и, обняв её содержимое, унестись в пучины забытья. - Тут столько доступного алкоголя. Умеешь же ты выбирать места!
- Это сарказм? - присаживаясь на высокий барный стул, в недоумении произнёс я, подпираясь локтем о стойку и положа подбородок на ладонь. - В любом случае тебя никто не принуждал отправляться в путешествие посреди ночи с незнакомым и сомнительным мужиком.
- Нет же, ты не понимаешь, - присаживаясь по левую сторону от меня, произнесла Лиллиан. Большие миндалевидные глаза устремились на разномастные стеклянные бутылки, что стояли на полках. - Алкоголь, который предоставлен здесь, разительно отличается от того, что я пью. Обычно им является бокал красного сухого Шато Шеваль Блана, покупаемого клиентами в знак частичной оплаты услуг. И каждый чёртов вечер, надевая на себя маску напускной непринуждённости, я с поддельным видом эксперта обязана испивать эту терпкую кислятину, дабы не задеть клиента бестактностью.