От залитой светом посуды повеяло карамельными сливками.
- За что же мы пить будем? - озадаченно протянул брюнет.
- Будем просто пить. Пока у нас есть возможность; пока мы живы и вот так можем просто вместе собраться и отдохнуть.
- За жизнь! - торжественно огласила Лиллиан, превознося рюмку над головой.
- За жизнь; за то, что какой бы страшной она не казалась, какой бы отягощающей и невыносимо безысходной не была, это, в первую очередь, самая важная ценность, рассматриваемая в наше время за бесценок.
Тягучая сладкая жидкость с карамельными отливами постепенно разливалась изнутри и с каждой опрокинутой вовнутрь порцией насыщала мир новыми оттенками.
Не скажу, что ликёр дал мне в голову, заставив охмелеть, однако дышать стало легче.
- Я придумала игру, которая позволит узнать нас чуточку лучше по отношению друг к другу, - девушка, часом ранее стеснявшаяся смотреть мне в глаза, сейчас намерена играть в игры с двумя неизвестными.
Согласитесь, звучит это, как минимум, странно и, как максимум, пошло?
- Называется «Я никогда», - проворные глазки стрельнули ядовитыми зелёными лучами в стороны, заставив нас принять выдвигаемые условия.
- Валяй, - безразлично протянул Мориц, отмахнувшись рукой и передавая девушке слово.
- Суть в том, что участник на основе своей жизни пересказывает то, что никогда не делал. Остальные внимательно слушают и при совершении того или иного действия, фиксируют его. В общем, загибаете пальцы в случае, если делали то, чего не делала я. Право слова передаётся тому, у кого все пальцы на руке будут собраны в кулак. Смысл понятен?
- Понятен, - устало протянул я в один голос с Морицем, предвкушая глупую игру.
- Что ж, приступим. Я никогда не..., - Лиллиан призадумалась, вытягивая последний слог на высоких нотах, - я никогда не пересекала границу этого города.
Кажется, мне нужно зажать один палец.
- Я никогда не ходила в церковь.
Что весьма удивительно для человека, пережившего войну. Мы вместе с Морицем загибаем по пальцу.
- Я никогда не держала в руках оружие.
И это меня радует. Ещё один палец был стремительно сложен, упираясь подушечкой в ладонь.
- Я никогда не была связана отношениями.
Мы с брюнетом вопросительно переглянулись, однако не решили выносить данный вопрос на рассмотрение, смиренно загибая по пальцу.
- Я никогда не знала своих родителей.
Она запнулась, а после, виновато склонив голову, принялась рассматривать древесные узоры на покрытии стойки.
- Глупая игра, а я слишком пьяна, чтобы в открытую ведать о собственной жизни.
- Разве алкоголь не пьётся для того, чтобы свободно рассуждать об этой пресловутой жизни? - бесцеремонно вопрошал я, стараясь найти причину её скачкообразного настроения.
- Это совершенно другое.
- Ты права. Не стоило нам с головой нырять в пучины рассуждений, когда ночь на то не располагает. Нужно заняться другим делом - более безобидным, дабы скрасить мотивы нашего хмельного существования.
- У тебя есть предложения интереснее? - протянул Мориц и устало взвалил массивный подбородок на широкую ладонь.
Из позабытых всеми настенных колонок полилась звонкая мелодия, разительно отличающаяся от предшествующих ей: спокойных и равномерных, мыслями заставляющих придаться сладкому сну. Эта же отличалась своеобразной напористостью и необычной живостью, невольно заставляя уставшим конечностям подыгрывать в такт.
Словив вышеупомянутый ритм, Лиллиан резко покинула собственное место и, обхватив меня за руку, выдернула на середину помещения, явно не предназначавшегося как танцплощадка.
Она стала другой.
Её глаза стали другие.
Это уже была не та девушка, которая, стесняясь собственных суждений, прятала безразличный взгляд и просила скрыть её от нависших обязательств посредством мнимого забытья. Отныне её глаза пестрили необычайной живостью, смешиваемой с непоколебимым желанием быть причастной к этой безумной жизни.
Она не боялась рассматривать моё лицо, вопрошая взглядом о завтрашнем дне.
Не боялась думать о том, что будет после всеобщего прозрения, когда люди, наконец, поймут, что война ‒ это некое подобие выедающей организм болезни, избавиться от которой единственный выход - умереть.
Однако.
В её взгляде читались многочисленные вопросы, а в моей улыбке таились необходимые ей ответы.
Ведь улыбка была чем-то сродни светлому, побуждающему на жизнь знамению. И она отыскала его.
Утешение.
Эпизод 4 «Постепенно»
Рассвет. Тонкий солнечный луч рассёк комнату надвое, отделив застилающий сумрак от торжествующего на небосводе восходящего солнца. Медленно и постепенно город покрывался пеленой блекло-розового тумана, окутывающей близстоящие многоэтажки, парки, скверы и небольшие магазины. Природа тянулась к небу, подставив солнцу пожелтевшие кроны деревьев и заключая блики в оставшихся после ночного дождя лужицах. Проблеск ярко-жёлтой полосы, из которой просачивалось утреннее солнце, разрезал небосвод, позволяя уверовать в безграничные возможности нового дня.