Здравствуй, паранойя.
***
Погрузившись во всеохватывающую серость утра, возвышающийся на горизонте «Фрактал» казался ещё более устрашающим. От вида холодных толстых стен, облицованных бурой каменной кладкой - местами давшей трещины ‒ в животе что-то беспокойно заметалось из стороны в сторону. Пройдя вовнутрь и облегчённо сбросив с плеч пальто, оставив его безжизненно болтыхаться на руке, согнутой в локте, я тотчас столкнулась взглядом с Ребеккой. Это было неизбежно и, судя по опустившимся на веки изогнутым бровям - более тонко выщипанным, нежели вчера ‒ и широкому плоскому рту, сжатому в линию, не сложно догадаться о расположении духа управительницы.
- Что ты себе позволяешь?
Подбегая вплотную и обхватив руку ниже предплечья, впиваясь ногтями в ткань платья, женщина напористо велела следовать за ней. Ну... как велела следовать? Вцепившись мёртвой хваткой, тянула в свою сторону, словно я была подобием тряпичной куклы.
Дойдя до пустующей гримёрной и одёргивая руку, Ребекка позволила нам встретиться лицом к лицу. И что было самым удивительным средь этого накала страстей? Моё безразличное отношение к ситуации в целом.
Назойливый звук на фоне.
Выудив из высокого шкафа пластмассовый тремпель и повесив пальто, аккуратно расправляя плечики, я вернулась к собственному трюмо. Расположившись спиной к зеркалу, присела на столешницу, оторвав одну ногу от пола так, что туфля, поддеваемая носком, раскачивалась взад-вперёд.
- Ты не получишь жалование за вчерашнюю ночь из-за прогула, - начала Бек.
Молчание.
- И обязана будешь его отработать вдвойне, - продолжала та, в попытках пошатнуть воздвигаемую крепость овевающего спокойствия.
- Хорошо.
- Что же в этом хорошего? - удивилась женщина, сложа руки на груди и склонив голову на бок. - Мало того, что денег не получишь, так ещё и придётся две смены забесплатно выйти. Ты могла позвонить, когда отлучилась, предупредить, что не сможешь продолжать работу, не ставя нас в неловкое положение. Но ты просто пропала и отключила телефон.
- Не отключила, а оставила здесь, - устало склонив голову набок, я громко выдохнула. - Вот же он, - указывая пальцем на искомый субъект, победно произнесла я. - Уж думала придётся вспоминать, где его в последний раз видела. Услышать то звонок нельзя, звук выключен, - подцепив пальцами гаджет, я потрясла тот перед лицом Ребекки. - Прости, - утешительное пожатие плечами, мол «не виновата я, оно само так получилось» послужило завершающим ответом.
Продолжительное молчание.
Чего она хочет добиться своими словами? Извинений?
Либо жаждет показать свою власть посредством наказаний, что типично для любого диктатора. Ведь когда у руководителей не хватает опыта или знаний (а в большинстве и того, и другого), дабы повлиять на сотрудников, то они, вместо того, чтобы разобраться в сущности происходящего и в корне устранить проблему, прибегают к пресловутому кнуту вместо пряника. Куда проще заглушить амбиции людей угнетающими условиями работы, нежели хоть раз поинтересоваться мотивами их поведения.
Вразумив, что мне нет никакого дела до угроз, Ребекка громко выдохнула и резко перескочила с одной темы на другую, понимая, что к первой больше нечего добавить.
- Если ты пришла раньше всех, то будешь удостоена чести узнать одной из первых небольшое нововведение в правилах, - воодушевлённо произнесла та, потупив взгляд на глянцевую страницу открытого журнала, расположившегося на одном из трюмо.
- Нововведение?
Кажется, мой беспокойный голос принялся пробивать стену непоколебимого равнодушия.
- Да. И я думаю, что именно данное новшество значительно повлияет на посещаемость потенциальных клиентов.
- Бек, о чём ты говоришь?
Удивительный контраст. Когда распорядительница не в духе, мне выпадает возможность называть её исключительно полным именем, но как только ей что становится нужным от девочек - то, что принесёт ей наибольшую выгоду, можно без раздумий называть её производным от Ребекки или просто Бек.
- Новое правило позволит постоянным клиентам иметь определённые привилегии и диктовать свои условия. Таким образом, если человек является узнаваемым лицом заведения, он вправе требовать от тебя всё, что ему заблагорассудится, а ты, в свою очередь, не посмеешь этому противостоять.