Центральные места отдыха всегда радовали уютом, служа райским островком среди руинного города, побывавшего в безжалостных лапах войны. И даже здесь большая часть заведений, расположенная в наиболее безопасном районе, была очернена боевыми действиями. Беглого взгляда на стены давшие трещины и недавно установленные окна хватило, чтобы оценить ситуацию. Те кропотливые хозяева, что были в силах постоять за своё имущество, продолжали осуществлять торговую деятельность, несмотря на неудобства, с которыми приходилось мириться.
Отныне бездействие означало поражение.
Небывалым проблеском надежды теплилась мысль о прекращении огня.
Навсегда.
Что больше человечество не настигнут никакие войны, и рождаемое поколение не будет взращено на пустословных идеалах, ещё с детства держа оружие в руках.
И вообще.
Мир - самое хрупкое и недолговечное из всех понятий. Никто за него не ручается. Правительство может безустанно проводить переговоры, пророча лучшие времена, однако какой в этом толк, если слова телевизионных передач имеют свойство не выходить за пределы экранов, оставаясь среди глухих стен студии? Они диктуют нам кто хороший, а кто плохой, и мы свято следуем их убеждениям, принимая за истину. Потому как у людей больше не осталось того, во что можно верить. А тут человечки из телевизоров с аргументированными доводами и обеспокоенным видом - они хоть реальны.
Сверкающий в зените диск солнца растекался по небу, заливая широкую улицу оранжевым светом. Длинные лучи, разрезая теневую сторону помещения, ласково прилегали на мою щёку, отдавая чем-то тёплым - таким родным и давно знакомым. Пройдясь от входной двери до барной стойки, обставленной по бокам витринами, я задержала взгляд на округлом лице владелицы с маленькими, близко посаженными глазами и расплылась в приветливой улыбке, пожелав доброго вечера и приятного завершения рабочего дня. Проделывая необходимые ритуалы коммуникаций и увиливая от разговоров, я целенаправленно скользнула меж деревянных столиков с целью скорейшего занятия углового места у окна.
Нашего места.
Казалось бы, чем быстрее я проверну необходимый путь, тем более реальными и приближенными к Эллис будут мои мысли.
Маленькое солнце поселилось внутри керамической кружки, стоящей передо мной, и теперь оранжево-красные разводы смешивались с чернеющей глубиной кофейного напитка, ненароком приковывая отстранённый и непринуждённый взгляд тёмно-зелёных глаз.
Ожидание.
Растягивающееся словно резина время погружало в канитель собственных мыслей и отныне тиканье секундной стрелки циферблата служило подобием извращённых пыток, где орудием наказания являлась бесконечная капель, ниспадающая градинами с периодическим интервалом.
Несмотря на низкую температуру и прохладный ветер за окном, воздух вокруг раскалялся, заставляя дыхание прерывисто содрогаться на вдохе. Словно я безустанно рыдала половину дня, а сейчас стараюсь потопить глубоко в себе последствия недавней истерии.
Звон колокольчика. Фигура, обосновавшись в залитой солнечным светом широкой двери, постепенно начала принимать образы, заставив моё сердце, подобию запуганной канарейки, резко запрыгать в груди. Вдоль позвоночника пробежался электрический разряд, наполняя тело невероятным жаром, по ощущениям сопутствующим пред обморочному состоянию.
Новоприбывшая осмотрелась по сторонам и, скользя глазами по барной стойке с возвышающейся на ней достопримечательностью - кофемашиной, виновато прошла мимо хлопочущей в делах управляющей, ссутулившись и якобы извиняясь за что-то. Сложности в идентификации личности не возникло, после чего я могу смело окликнуть запоздалую гостью, обращая внимание публики на себя.
В таком случае почему же я продолжаю молчать, не проронив единого слова, вместо того, чтобы просто позвать её?
Ведь это так легко.
Казалось бы, вокруг горла с силой обматывали тяжёлые металлические цепи и с каждым опоясывающим кругом дышать становилось сложнее. Жутко хотелось сорваться с места и накинуться на девушку со спины, зажимая в эмоциональных объятиях. Но сейчас я не имела понятия, как она воспримет подобный жест и будет ли так же ликовать, как несколько лет назад.