- Хватит! - Лиллиан, ловко высвободив покрасневшие кисти, обходит меня стороной, направляясь к выходу.
Я хочу пойти вслед за ней, но никто не поймёт. И тогда у Лиллиан будут проблемы. В итоге, скользкой натурой гадюки, за девушкой увивается оставленный в зале спутник, предварительно задев меня плечом, заставляя отрикошетить в сторону.
Урод.
- И, кстати, это не четвёртая симфония, а фортепианный квинтет "Форель", идиот, - не теряя смекалки, я возвращаюсь к началу разговора.
- Знай своё место, - негромко буркнул тот в себя, устремляясь к выходу.
Провожая взглядом деликатно избегающего разборок мудака, я ощущаю, как на плечо тяжело опустилась женская рука.
- Гектор, мне кажется, тебе пора, - устало проговорила Бек, опустив глаза.
- Сам вижу, - нахально огрызнулся я. - Можешь не платить мне за сегодняшний выход.
***
- И всё? Ты ему ничего не сказал в ответ? - удивлённые глаза Морица забегали из стороны в сторону.
- Нет.
- Это не похоже на тебя.
Держась за стеклянное горлышко, парень поставил на поверхность барной стойки бутылку явного спирта, оставив рядом гигиенические салфетки.
- Необходимо обработать рану.
Прикладывая к горлышку ароматизированную цветочным ароматом синтетику, противно режущую нюх и переворачивая хлюпающий сосуд, здоровой рукой приступаю к самопомощи, кривя до безобразия лицом недовольные гримасы.
- Зачем ты вообще ввязался в разговор? - перегибаясь через барную стойку и подавая заказ клиенту, Мориц не намеревался завершать диалог.
- Я старался сдерживать себя ровно до тех пор, пока он не принялся унижать её. Это стало последней каплей в чашу терпения.
- Тебе стоит смириться, что шлюх иногда обижают. Твоя не исключение, - выставляя на поднос тумблеры с бренди, отражающие синий свет ламп, Мориц, не отрываясь от рабочего процесса, параллельно старался расколоть меня.
- Возможно.
- И всё же. Почему именно Лиллиан?
- Что за вопросы? - закупоривая бутылку со спиртом, я перевожу внимание на бармена. - Ты же не спрашиваешь солнце почему оно светит.
Ухмыльнувшись, Мориц покачал головой.
- Ты не сможешь вечно оправдываться нелепыми романтичными сравнениями.
- Тогда не заставляй искать причины моих привязанностей.
- Не думаю, что это можно назвать привязанностью. Влечение к запретному, не более. Ну и к большим сиськам, разумеется, - брюнет растянул губы в широкую улыбку.
- Не перегибай, - хмуря брови, я снабжаю парня скептичным взглядом.
- И не думал. Привыкни наконец к тому, что любой мужчина в праве спокойно рассуждать на тему привлекательности шлюхи.
- Любой, но не ты.
Мориц, кривя лицом лицо, стянул с плеча маленькое белое полотенце и принялся молча натирать бокалы. В настенных колонках играл лёгкий джаз. За окном завывал ветер.
- Надеюсь, ты окажешься прав, - возвращая обратно спиртовой раствор, я всматриваюсь в набухшую рану с выпячиваемой по сторонам кожей, разделяющей ладонь надвое. - В таком случае с меня бутылка хорошо выдержанного рислинга.
- Настолько не хочешь привязываться к кому-либо? - недоумевающе развёл руками бармен. - Или переживаешь, что приятные эмоции застелют воспоминания?
- Какие именно?
- В которых ты был счастлив рядом с ней.
- Забудь. Всё в прошлом, - взметнув брови и открывая широко глаза, я заметно смутился, а после отмахнулся от проницательности друга. - Ты прекрасно знаешь, что мне не под силу перестать думать о Кейт. Сколько бы времени не прошло. То, что они с ней сделали ‒ немыслимо. Тщеславные моральные ублюдки. И я не могу перестать винить отца, - поражённый вздох сгоняет на пол остатки просыпанной на бар соль. Джазовая музыка усиливается, неприятно сдавливая голову.
- В этом и вся проблема.
- Разве почтительное воспоминание может быть проблемой?
- Если оно не даёт спокойно жить настоящим, то вполне возможно. И если оно идёт вперемешку с ненавистью.
Молчание. Забившиеся по углам парочки неторопливо потягивают коктейли, предаваясь, казалось бы, бесконечному вечеру выходного дня. Лениво растянув тела на диванах, мужчины, создавая вид величайшей заинтересованности, внимают словам очаровательных спутниц, в свою очередь охмелевших от алкоголя.
В душное, пропитанное спиртами, помещение ворвался живительный поток прохлады, приятно лизнувший разгорячённые щёки и шею. Закрывая за собой тугую дверь с характерным для неё скрипом, мужчина c отсутствующим взглядом, не снимая верхней одежды, целеустремлённо зашагал в сторону бара. Устало кряхтя громоздким телом и водружая его на высокий стул по соседству, он выцепил из карманов брюк мешающие гаджеты, импульсивно швыряя те на поверхность стойки.