…Перо скользит по бумаге, изредка окунаясь в чёрно-синие чернила. Я искоса наблюдаю за чужой работой, молчаливо восхищаясь усидчивостью писца. Тень, крепкий солдат, носящий за спиной двуручный меч, наконец-то остался в коридоре и не выдавал своё присутствие раздражительным сопением и запахом костра, присущим, наверное, только ему. Да и моя Тень, мастер хлыста и ножей-спиц, отсыпается в своей комнате. Всё-таки даже таким выносливым ребятам нужно время от времени вести себя как детям.
— Попалась скучная книга? — тёплый улыбчивый голос интересуется моим бездельем. Перо перестало царапать материал и застыло в ожидании новой работы.
— Я это уже читала. И цитировала тебе прошлый раз самую полезную и жуткую часть, — я капризно надуваю губы, прикрывая том, заботливо одетый в кожаную обложку с вышивкой разноцветными нитями.
— Разве? — кончик пера заглядывает в чернильницу и продолжает свой танец.
— «Слеза Императора», — меня от неприязни даже передергивает. — Ужасный состав. Его изобретателя следовало бы поить этой мерзостью, пока не перестанет биться сердце…
— Недолго бы пришлось. Верное название. Одна капля — и ты перестаешь дышать… — голос стал задумчивым, словно пожалел о теме разговора. Через несколько мгновений молчания тишина была прервана. — Верни книгу на место, родная. Посмотри вон ту, на предпоследней полке.
— С нефритовой рыбкой на корешке? — я ставлю прежнюю книгу на стеллаж и без труда двигаюсь вдоль полок, ласково касаясь резьбы и украшений на обложках.
— Нет, рядом. Аметистовый ирис, — в голосе столько нежности, что хочется обернуться и посмотреть на обладателя улыбки. Но я не хочу отвлекать его от работы, поэтому послушно беру предложенную книгу, рассмеявшись от одной надписи-вышивки на обложке.
— Сказания Чёрного леса! Легенды! — я прижимаю книгу к груди и, придерживая подол платья, схожу с подставки на ковёр, утонув в его длинном ворсе. — А не рано ли?..
— Не рано, — писец за столом усмехается, вновь зацарапав пером. Я усаживаюсь в кресло, сдерживая слишком широкую улыбку. — Почитай нам вслух…
Теперь я усмехаюсь. Моя ладонь осторожно опускается на округлившийся за месяцы живот, но я, словно коснувшись огня свечи, вновь берусь за книгу. Сначала любуюсь подобранными камешками и четкими стежками мастера переплета, осторожно открываю, закусив губы в ожидание красивой заглавной буквы и чёткой строки на светло-коричневой странице, но вместо этого на меня из книги смотрит темнота. Я в страхе поднимаю глаза на письменный стол, но он оказывается пуст, оглядываюсь — библиотека молчит. Подозревая худшее, отбрасываю книгу от себя. Ладони опускаются на живот, на плоский и мягкий живот!
Брошенная книга вздрагивает на полу, залившись горьким хохотом. Мне же хочется рыдать от тяжести внезапной потери, до крови закусывая ладонь и пальцы.
— Mléo ba lípro ep seh’p? — сквозь смех, переходящий в плач, интересуются из её глубин…
«Черт, побери!» — я вздрогнула, понимая, что минимум минуту смотрю прямо на учителя, а он в свою очередь не сводит глаз с меня и даже не моргает. Видение улетучилось, как сон.
— В чём дело, Соловьёва? — всё-таки спросил Михаил Сергеевич, собирая книги и тонкие тетради вместе. — Ты справилась с заданием, что я тебе дал?
— Да… — я поспешно закивала, судорожно хватая свои вещи и кидая, не глядя, их в рюкзак.
Добравшись до листочка с простыми вопросами и подойдя к учительскому столу, дрожащими руками передала его преподавателю. Он, перестав глядеть на меня, коротко пробежал взглядом по моим изрядно искривившимся записям.
— Можешь же, когда хочешь. Просто приступ невнимательности, — я снова получила свой листок, от лёгкой радости слишком сжимая его. Мягкий спокойный взгляд снова поднялся на меня. — Жду завтра, снова после уроков.
— Хорошо, — слова я уже проглотила, спеша в раздевалку за курткой. На ходу включила телефон, и он уже через минуту начинает пиликать.
— Ритка, ты чего мобилу вырубила? — возмущается Антон, почти крича в трубку. Судя по фону, он был где-то на улице — слишком шумели машины. Да и компания изрядно веселилась.
— Левин мне продлёнку устроил. Извини, — я машинально пожала плечами, забирая одежду и на ходу одеваясь.
— С чего это? — мой парень недовольно возмутился, но зато нашёл угол потише.