Легенда вторая. Известно, что в давние времена Непальская долина была царством змей. Наверно, людям все же было не очень уютно в их обществе, и вот однажды тантристы[36] выгнали их, но не всех. Осталась дочь короля змей. Она приняла образ прекрасной девушки и вышла замуж за принца. Счастье принца длилось недолго: утром после брачной ночи его нашли в постели мертвым.
Принцесса-змея не хотела быть вдовой и снова вышла замуж. Наутро нового мужа тоже нашли мертвым. И так продолжалось долго. Много юношей погибло, и не было больше желающих стать мужем принцессы. Наконец, слуги нашли дурака, он сидел на дереве и рубил под собой сук.
— Эй, дурак, слезай, пока не упал. Хочешь быть принцем? Становись мужем принцессы.
Дураку такое предложение было очень лестно, и он согласился, хотя и был очень удивлен. Когда настала ночь, дурак решил, что не будет спать. Он не спал и все рассматривал принцессу. «Неужели это моя жена?» — думал он.
Вдруг среди ночи видит он, что у его жены из ноздрей появились две нитки. Нитки стали удлиняться, утолщаться и превратились в двух змей. Дурак взял да и отрубил их.
Утром пришли слуги с носилками за очередным покойником, а дурак им говорит: «Не трудитесь и не печальтесь, я жив».
Весть быстро облетела весь город. Все радовались убийству змей. Теперь не будут напрасно погибать мужчины. Дурака сделали раджей. И появился праздник в честь новой, светлой эры.
Главными в празднике являются два момента: поклонение Бхайраву и установление, а потом наклонение длинного столба. Впрочем, обе части вполне сочетаются. Столб есть, по существу, Шива (так как столб — это линга, а линга — воплощение Шивы и его символ), и Бхайрав — тоже одно из воплощений Шивы.
Праздник длится 8 дней (по другим сведениям — 11–13 дней). За четыре дня до Нового года из храмов — убежищ богов выкатывают три рассохшиеся, пыльные колесницы и начинают готовить их к празднику. Колесницы — эти ступенчатые платформы на огромных деревянных колесах, с установленными на них храмообразными домиками, — украшают гирляндами из живых цветов и ярких флажков. Внутри домиков поместятся изображения Бхайрава, Ганеша и Нокинзу Азима. Самая роскошная колесница у Бхайрава, в золоченом храмике с трехъярусной крышей находится его изображение и меч — оружие Бхайрава, которым он вершит суд. Ведь Бхайрав считается богом правосудия.
Колесницы возят по городу. За последней колесницей с Нокинзу Азима несут бамбуковые носилки с «покойным» старым годом. Играет грустная музыка. На нас она, правда, не производит такого впечатления. Барабаны, тарелки… да и процессия бежит бегом.
Накануне Нового года в Бхадгаоне на площади Есингхел устанавливают два высоких деревянных столба с короткой перекладиной. С них спускаются два широких и очень длинных полотнища с изображениями змей. Сами полотнища тоже символизируют змей. Согласно первой легенде — это два убитых царственных питона, согласно второй — это те змеи, которые выползли из ноздрей жены принца. Некоторые непальцы утверждают, что и сам столб изображает змею, но большинство все же считает, что столб — линга.
В первый день Нового года, 13 апреля, столб наклоняют вниз. Наступил Новый год. А праздник продолжается еще четыре дня, во время которых народ развлекается как может.
По городу возят колесницы, приносят жертвы, почитают разных богов, отдыхают, вкусно едят, курят…
В 1969 году я наблюдала празднование Нового года в Бхадгаоне и в деревнях Тхими и Бодэ.
В Бхадгаоне — городе благочестивых. Город Бхадгаон находится на восточном конце долины Катманду, километрах в двенадцати от столицы. Дорога, выйдя из Катманду по Дилли базар, оставляет чуть в стороне Пашупатинатх, Боднатх и аэропорт Гаучар и пробирается по рисовым полям, ступени которых то разливаются полого, то поднимаются на холмы. Тут и там на них видны одиночные кирпичные домики без ограды, отдельные деревья. На горизонте же кругом — мощные горы. Пейзаж в это время года (конец сухого сезона) беден красками, преобладает серый цвет. На голых полях ходят, что-то выискивая, белоснежные птицы, похожие на аистов.
Вот вдоль дороги с двух сторон зигзагами извивается кирпичная стена — подарок какой-то иноземной страны. Стена считается сейсмически устойчивой, но она так тонка, что, не будь зигзагов, завалилась бы и без землетрясения.
Проезжаем по узкой торговой улице; в лавчонках торгуют: в одном квартале снедью, в другом — гончарными изделиями. Горшки, кувшины, лохани стоят у самой дороги. Это деревня Тхими.
После Тхими дорога снова идет по полям и скоро подходит к серому глухому забору, ограждающему большой четырехугольный бассейн. Только бассейн Рани Покхари может поспорить с ним своими размерами. Но дело не в этом. Говорят, что многие жители деревни Тхими, особенно женщины, за всю свою жизнь ни разу не побывали в Бхадгаоне, хотя до него меньше пяти километров. Они боятся ходить мимо этого заросшего бассейна, так как верят, что в нем живет чудовищный змей, который способен напасть на человека и утащить под воду. Всякий непалец знает легенду о нем.
Жил в Бхадгаоне мудрец, или колдун, который мог принять облик любого животного. Жена у колдуна была родом из деревни Тхими. Узнала она о способности мужа и пристала к нему: покажи да покажи свое искусство. Муж согласился наконец, но с условием, что она не испугается и бросит в него вот это зернышко риса. Жена обещала. Но, когда муж превратился у нее на глазах, в змея, женщина испугалась и с криком побежала прочь. Змей кинулся за ней и напугал ее еще больше. Женщина потеряла рисовое зернышко. И у змея не стало возможности снова превратиться в человека.
Между тем приближалось утро, скоро проснутся люди. Змеям надо прятаться от людей. И пришлось змею кинуться в этот большой бассейн. Он и теперь живет там. Страшно тоскуя по своей человеческой жизни, змей, говорят, по временам покидает бассейн, выходит на дорогу и всматривается в людей. Он хочет найти свою жену.
Вот женщины и боятся ходить мимо бассейна.
Эта легенда похожа на ранее рассказанную — о происхождении новогоднего праздника бискет в Бхадгаоне. Но что делать? Такова фантазия непальского народа.
Солнце стояло еще не высоко, когда мы въехали в Бхадгаон, город с планировкой в виде раковины — эмблемы Вишну. Считается, что город построен во времена раджи Ананда Дева, т. е. приблизительно в 889 году нашей эры, и жили в нем люди верующие истово — бхактасы, отчего и назван он был Бхактапуром, городом благочестивых. Позднее стали его называть Бхадгаун, а потом — Бхадгаон.
Белая арка перекрывает узенькую улицу, которая упирается в пару огромных каменных львов. Слева стена ярко освещена солнцем, в нее вделана большая линга, свежепокрашенная красной краской. Справа широкая тень скрывает искусные узоры решеток на маленьких оконцах покосившихся домов. Еще немного — и улица расступается, мы въезжаем на просторную дворцовую площадь, поросшую зеленой травой. Кругом невысокие постройки из малинового кирпича. Слева — дворец, справа — казармы, а впереди крыши с загнутыми углами в несколько ярусов и белые изящные башни, похожие на сахарные головы, с чуть выпуклыми боками, в белых кружевах, с золочеными наборными шпилями и какие-то высокие платформы, и лестницы с каменными фигурами…
Вопреки ожиданию, площадь пуста и кажется еще не проснувшейся. Кругом тихо-тихо, только щебечут птицы. Как заколдованные, стоят дворцы и храмы.
Слева между двумя дворцами блестят знаменитые Золотые ворота. Они действительно золоченые. Невысокие, двустворчатые, с массивным овальным верхом, точно в кокошнике. И створки, и «кокошник» — все покрыто выпуклыми фигурками. Их надо долго рассматривать; здесь и символика, и сцены из жизни людей и богов.
Правее Золотых ворот находится Дворец пятидесяти пяти окон. Окон действительно пятьдесят пять, они смотрят из-под ребристых ставен, как из-под опущенных век, на дворцовую площадь. Перед окнами возвышения. На одном из них висит на перекладине Собачий колокол, прозванный так якобы за то, что, когда в него ударяли, все собаки Бхадгаона начинали выть.
36
Тантризм — религиозно-мистическое учение, смесь магии и поклонения шакти (женскому началу), распространено среди индуистов и буддистов.