По руслу можно гулять, не так опасно, место открытое, чистое… но солнце! Оно жарит беспощадно. Перед глазами мелькают желтые и зеленые круги… Надо идти в тень.
Смотрите, обезьяны! Стая длиннохвостых обезьян заметила нас и сопровождает, передвигаясь немного выше нас по деревьям. На вид эти чистенькие серебристые зверушки с белой грудью очень приятны, но мы не «заговариваем» с ними, нам известен их прескверный характер. Не без труда мы нашли полоску тени под песочным утесом и здесь отдохнули, поели. Двигаться не хочется. Жарища, пе меньше сорока градусов. Все кроме Леонида Семеновича разморились и молчат, один он, этот могучего телосложения мужчина с усами, не перестает шутить. Сегодня он прощается с джунглями. Скоро распростится и с Непалом.
На обратном пути остановились в Хетауре, зашли в лучший ресторан, чтобы напиться, но не все отважились на это.
По улице Хетауры шла свадьба; толпа людей, сопровождавших молодую чету. Время от времени в воздух взлетало облачко красной пудры. Но ни песен, ни плясок, ни шума.
13 марта. Были на заводе. Новые хозяева его не пылают трудовым рвением. Кругом мусор — следы прошедших торжеств, все рабочие бездельничают. Не стучит молот, стоят станки… Я дописывала конспект лекции, которая обещана непальской администрации.
14 марта. Снова выходной день. Теперь по случаю праздника Холи. Непальцы мажут (и поливают) друг друга краской. До обеда провела время на крыше, это хорошее убежище от охотников красить людей во что бы то ни стало.
15 марта. Праздник продолжается. Не выходим из дому. Вчера заводские знакомые непальцы врывались в дом, стучали в каждую комнату, охотились за каждым. Мужчин вымазали даже на крыше. Намерения, конечно, у непальцев самые хорошие, вымазать, посыпать или облить краской — значит желать человеку самого хорошего.
Но не всем нам хочется быть вымазанными. Догадливые мужчины встретили эту перспективу в трусиках и у них все было хорошо, а те, кого непальцы поймали внизу в хороших костюмах, сопротивлялись, была беготня, крик, шум. Меня же, когда я была на крыше, спросили, можно ли обсыпать красной пудрой, я ответила отрицательно, и меня не обсыпали. Но вечером, когда я выходила из столовой после ужина, два шофера, Сиам и Мухты, загородили мне дорогу; «Мимса! Литл, литл тика!» Они показали на ноготь своего мизинца и так смотрели на меня, что невозможно было их огорчить. Они оба поставили на моем лбу тику, очень аккуратно и след в след.
Вечером местные жители жгли огромные костры. Оттуда слышалась однообразная несложная музыка. Барабан и бубны. В стороне плясали под стать музыке — однообразно и несложно. На улице было много пьяных. Не от вина в основном, а от жевания какого-то наркотика. Казалось, что все, кто ходил по улице, были перепачканы краской. И сами они были в любую минуту готовы достать из кармана горсть краски и швырнуть ее.
Когда стемнело, мы пошли посмотреть на праздник с крыши. Огромные костры и вокруг них тени пляшущих. Загадочно и тревожно. И эта музыка, как молоток по голове, все одно и то же, одно и то же…
19 марта. Вчера и сегодня читала лекцию по термообработке. Вчера моим слушателем был только один Шрестха, а сегодня пришел и Сувал. Он сказал, что заглянул ненадолго, но просидел до самого конца, все два часа. Хороший у нас переводчик — Николай Николаевич, с ним работать легко.
Вчера вечером на заводе был снова прием в честь Леонида Семеновича, его проводы. Присутствовала вся местная и неместная непальская знать. Был мэр Бирганджа Гхош, комиссар зоны и другие. Непальцы устроили прием на русский манер: все гости сидели за столом и угощение было почти русским. А какие хвалебные речи говорили в адрес Леонида Семеновича! Сколько было высказано прекрасных пожеланий! Право, надо иметь каменное сердце, чтобы не расплакаться. Леонид Семенович был очень тронут. Те, к кому эти прекрасные тосты не относились, тоже были захвачены патриотической волной. Некоторым хотелось целоваться с непальцами, другим — кричать ура.
20 марта. Вот и знакомый аэродром Симры. У кромки его необычно много машин: легковые, джипы, лендроверы и даже автобус. Черно от людей на поле. Так здесь бывает нечасто. Здесь и все работники завода, русские и непальцы: администрация, рабочие, шоферы, повара и чуть не все дорожники и непальцы-чиновники. Провожают Леонида Семеновича. Об этом говорят гирлянды из живых цветов — на шее у него и его жены. Тут же на аэродроме фотографируются на память.
Жарко. Все устали, говорить уже не о чем, но никто не уходит. Все ждут посадки на самолет, который неизвестно, когда еще будет, так как, говорят, он сломался и где-то его чинят.
Я не только провожаю Кравченко, я возвращаюсь домой в Катманду. Прощайте, тераи, завод и друзья!
Торжества на сигаретной фабрике
В 1965 году при экономической помощи Советского Союза в Непале появилась первая собственная сигаретная фабрика. Ее построили в старинном городе Джанакпуре, который находится в тераях. К четвертой годовщине своего существования, в феврале 1969 года, сигаретная фабрика впервые подсчитала не убытки, а прибыли, и прибыли немалые — семь миллионов рупий. Поэтому фабрика собралась в этом году отметить свои «именины», 21 февраля, более пышно, чем всегда.
В газетах печатались статьи о фабрике, в кинотеатрах рекламировались сигареты фабрики. (В непальских кинотеатрах на западный манер сеансы начинаются с рекламы.) Издали буклет, который знакомил с фабрикой. В продажу поступил новый, юбилейный сорт сигарет в изящной упаковке. И само собой разумелось, что на фабрике будет устроен банкет. На него приглашались: министр промышленности Непала, секретарь министерства финансов, весь состав совета директоров фабрики, члены местного панчаята, руководители разных местных организаций, посол СССР в Непале, советники посольства, советские специалисты-дорожники и другие, а также вся администрация и рабочие фабрики.
Фабрика откупила рейсовый самолет (Катманду — Джанакпур), который предназначался для доставки высоких гостей в Джанакпур.
Мы с мужем были в числе приглашенных, но в Джанакпур не прилетели, а приехали на машине. Выехали мы из Катманду заблаговременно, 17 февраля, и 20 февраля под вечер благополучно приехали в гостевой дом в Джанакпуре. Все четыре дня мы были в пути. Побывали в Патлае, в Патне, в Барауни, проехали Мазаффарпур и много других индийских городков и селений.
Да, и Патна, и Барауни, и Мазаффарпур находятся в Индии. А мы и ехали по Индии. Из Катманду в Джанакпур на машине можно попасть только через Индию. Для нас это было интересное путешествие, и мы его даже удлинили немного. Но жителям Непала для того, чтобы попасть из одного его района в другой, в объезд по чужой стране даже и самой короткой дорогой неудобно и дорого.
Итак, наше путешествие в Джанакпур началось 17 февраля. Благополучно преодолев три перевала, к концу первого дня мы по знакомой уже читателю дороге Трибхувана приехали в Патлаю. Здесь у нас теперь есть «своя» квартира, где мы всегда останавливаемся.
Утром 18 февраля мы отправились в дальнейший путь, который теперь лежал через Биргандж и Раксаул по Индии.
Сразу же за Раксаулом вдоль дороги появились пальмы, этакие своеобразные стройные колонны с пучком вееров наверху. За дорогой — лоскутки полей. Поля более ухоженные, чем в непальских тераях. Дорога проходит по деревням, то есть мимо хижин-лачуг, которые теснятся к самой дороге. Большинство хижин — это сараюшки из соломы, а то и просто один навес на кривых невысоких палках. Дальше пошли хижины-мазанки из глины, очень маленькие, стогообразные с дырками вместо окон. Коричневые люди с белыми зубами, в серой одежде. Полуодетые и голые дети. Возле домов сидят на корточках мужчины и женщины, кажется ко всему безучастные. Рядом привязанная скотина: коровы или буйволицы покорно стоят или лежат в навозе.