Поднявшись из-за стола, мы поблагодарили за угощение и стали прощаться. Но Прадхан-старший сказал, что сейчас-то и начнется церемония — смотрины. Придут родственники невесты посмотреть, как она живет на новом месте. Конечно, мы остались.
На маленькой площадке перед домом уже стояли рядами знакомые железные стулья. В первой комнате, гостиной, теперь стульев не было, в глубине ее на рогожках разместились женщины и девочки в красочных ярких одеждах, главным образом в красных. Впереди всех у левой стены, опершись на руку, поджав ноги и опустив глаза, сидела Мана все в том же свадебном сари.
Вскоре пришли гости — бело-черная толпа мужчин. «Эк, сколько их набралось!» — с улыбкой сказал Прадхан-старший. Впереди толпы с воинственным и почти сердитым видом шел старший брат Маны. Белая рубашка с бабочкой, грудь колесом. Остальные шли скромно и тихо, в том числе отец Маны и другие ее братья. Гости обычным образом приветствовали хозяев, некоторые сели на стулья.
Мана поднялась с пола и быстрым шагом вышла из гостиной, прошла мимо гостей, не останавливаясь, и скрылась в другой двери дома. Довольно скоро она вернулась, но теперь на ней было другое сари — белое с красной каймой. Она снова села на прежнее место. Теперь весь пол перед женщинами покрылся подносами и блюдами с подношениями невесте от ее родных. Здесь были торты, фигурные пряники, мандарины, бананы, редька, брюква… Прошло немного времени, и все приношения убрали. Комната наполнилась мужчинами, кому не хватило места, толпились у дверей. Два подноса не были убраны: один, пустой, остался перед Маной, да напротив нее у стены был поднос, подготовленный для ритуала: на нем фрукты, цветы, красная пудра, бронзовые фигурки… Перед этим подносом сидел на корточках отец Маны. Он молился. Затем выбрал букетик белых цветов, украшенных блестками, поднес их дочери, маленький цветок воткнул ей в волосы, поставил на лбу тику. Молитвенно сложил перед дочерью руки, как перед божеством.
Церемонию с азартом снимали с разных мест два прежних, уже знакомых нам фотографа.
К Мане цепочкой потянулись мужчины, и каждый клал на поднос перед ней деньги, одну, пять рупий… Почему-то и мы почувствовали необходимость тоже подарить молодой хозяйке деньги, хотя еще до прихода родственников Маны Прадхан-старший предупреждал, что от нас денег в дар невесте не надо, так как мы уже сделали ей подарок. Я спросила отца Маны почти по-русски, можно ли нам подарить невесте деньги. Он сразу понял и радостно закивал: «Можно, можно!» И я подошла к подносу.
Церемония кончилась. Родные невесты убедились, что ей в новом доме неплохо, что с ней обращаются не грубо. Хозяева дома стали раздавать гостям подарки. Начали с женщин. Кому заклеенный пакетик, кому пряник, кому пампушку на палочке, украшенную блестками. И нам всем досталось по пакетику. В них набор маленьких кусочков сластей: орешки, изюминка, наперченная сухая лапша, несколько гвоздичин и пр. Такие же подарки были сложены в сумки, и прихватив их, все — и гости и хозяева — большой толпой отправились в бывший дом невесты. Там молодых оставят в отдельной комнате, а гости всю ночь проведут за трапезой, но без песен, без такого шума, как бывает у нас на свадьбах.
На другой день молодые уйдут к себе домой и начнется для них жизнь будничная. Для Маны она, по-видимому, не будет тяжелой. В ее новом доме, наверно, есть слуги. Она сможет продолжать учиться или заниматься интеллектуальным трудом. А вот для девушек из народа будни в замужестве будут совсем другими, часто они становятся весьма тяжелыми.
Хотя молодая женщина обретает свой дом, но фактически хозяйкой все же остается мать мужа, свекровь. Всю тяжелую работу она взваливает на плечи невестки. И дров принеси из лесу, и наруби их, и травы нарви для скотины, и постирай, приготовь пищу, почисти закопченную на костре посуду, на поле поработай. Свекровь точно мстит молоденькой невестке за то, что в свое время, когда она была молодой и неопытной, ее тоже безжалостно заставляли выполнять самую тяжелую и грязную работу.
Невестка становится чуть самостоятельнее, когда у нее появляется ребенок, но работы при этом не убывает. Всегда в Непале можно видеть женщин, которые стирают, сидя на корточках, или мотыгой рыхлят землю на поле, сажают рис, а на спине у них привязан ребенок, и его непокрытая головенка болтается из стороны в сторону. Сами женщины в своих засаленных сари, к которым никогда не прикасается утюг, с разлохмаченными волосами, быстро утрачивают прежний цвет лица. Но выражение лиц, как ни странно, обычно не мрачное, часто приветливое, даже веселое, по-своему они счастливы…
Свадьба ювораджадхираджа
2 мая 1969 года было объявлено о помолвке ювораджадхираджа Бирендра Бир Бикрам Шах Дева с Айшварьей Лакшми Деви Рана.
Раньше, как говорят историки, ювораджи (кронпринцы) Непала женились, как правило, на принцессах из других стран, главным образом на дочерях индийских князей. В этот раз предпочтение было отдано непальской невесте.
Айшварья — дочь генерал-лейтенанта Кендра Шамшер Дж. Б. Рана и Рани Шри Раджья Лакшми Рана — родилась в Катманду (в районе Лазимпат) 7 ноября 1949 года. Начальное образование получила в Индии (в монастыре св. Елены и в школе св. Марии). Через три года вернулась домой и продолжала образование дома; а потом в течение года — в высшей школе Кантишвари (Катманду). В 1963 году стала учиться в колледже Падма Канья, откуда перешла в университет Трибхувана. Там получила степень бакалавра искусств. Айшварья изучала литературу, интересовалась музыкой; за успехи в музыке получила диплом.
Ювораджадхираджу Бирендре двадцать пять лет (он родился 28 декабря 1945 года в Катманду). Он вел более подвижную жизнь, чем его невеста: много путешествовал, учился в разных странах.
Начальное образование (куда входит и английский язык) он получил в колледже св. Иосифа в Дарджилинге (Индия). Потом учился в Итонском колледже, в Англии (1959–1964). В 1966 году был студентом университета в Токио: один учебный год (1967/68) находился в Гарвардском университете в США.
По окончании учения в Англии, вернувшись в Катманду в 1964 году, Бирендра изучает свою страну, ее историю, управление, культуру, язык, географию. Под руководством председателя Непальской ассоциации искусств он занимается живописью, интересуется непальским и западным стилем, предпочтение отдает экспрессионистам. В то же время он руководит организацией скаутов.
Зимой 1965/66 года Бирендра инкогнито путешествует пешком по Западному и Восточному Непалу, причем пользуется только такой пищей и такими удобствами, которые доступны обыкновенному путешественнику. Случалось, ночевал и под открытым небом.
Бирендра везде сочетал учение с путешествиями. Долго был в Англии, Америке, Японии. Побывал в западноевропейских странах, в СССР, в Иране, Китае, Индонезии, Кении. Он сопровождал отца и мать во время их визитов в Англию (1960 г.) и в США (1967 г.), присутствовал на конференции неприсоединившпхся стран в Белграде (1961 г.), возглавлял непальскую делегацию в Индонезии на праздновании десятой годовщины Бандунгской конференции, где выступал с речью, встречался с Сукарно. В Китае вел официальные переговоры с Мао Цзэ-дуном и Чжоу Эньлаем.
В отсутствие Махендры Бирендра выполнял несколько раз обязанности председателя регентского совета в Непале; самостоятельно принимал высоких иностранных гостей страны: принца Ирана и кронпринца Дании с принцессой.
При всем этом Бирендра не забывал (или ему не позволяли забывать), что он непалец. В апреле 1963 года Бирендра приезжал из Англии в Катманду на церемонию санха упандян.
А 17 сентября 1964 года по случаю совершеннолетия Бирендры во дворце на Ханумандхока состоялась церемония, во время которой Махендра присвоил Бирендре титул «грандмастера» и чин полковника Королевской армии.