Снова лошади, шесть босоногих носильщиков в корзинах тащат серебряную ритуальную утварь. Интервал, и довольно большой, как будто специально для того, чтобы поразить зрелищем, которое затем открылось. Из-за угла показались два слона под красными бархатными попонами с серебром. На их спинах — красные паланкины. На первом слоне стоит Бирендра, настоящий сказочный принц. На закатном солнце искрится малиново-серебряный костюм, плотно облегая статную фигуру. А на розовом лице улыбка, откровенная беспечная улыбка.
На втором слоне — два брата Махендры. За слонами опять военные, военные, колонны солдат и офицеров, цепочка из четырех слонов, на первом из них посол ФРГ — староста дипломатического корпуса, в смокинге и в цилиндре, затем машины с именитыми гостями.
Теперь гости могли уезжать или оставаться, беседуя и вкушая угощения.
Завтра почти в тот же час предстояло снова всем съезжаться сюда, но уже затем, чтобы встретить свадебный поезд. Нам хотелось свадебный поезд снять на кинопленку, и на другой день мы заранее выбрали удобную позицию вблизи Сингх дарбара и приготовились. Сколько же было вокруг иностранцев, которые тоже приготовились снимать! Использовали всякие, возвышения, парапеты, столбы… Другие просто выходили на самую середину дороги. Стоящие один возле другого через каждый метр полицейские, ограждающие дорогу от зрителей, не препятствовали им. Но… все ухищрения фотографов и кинооператоров были бесплодными. Все ждали, ждали, а солнце между тем завершало свой путь, и, когда в воротах Сингх дарбара показалась процессия, оно уже скрылось. Даже рассмотреть процессию можно было, только стоя рядом с ней. Но читателю, наверное, уж и так наскучило ее описание, так что все это было кстати. Нам остается добавить немного.
Вчера церемония бара ятра в Сингх дарбаре «повенчала» Бирендру и Айшварью, а сегодня муж вез жену в свой дом. Молодожены ехали в карете, запряженной семеркой, а весь остальной состав поезда был почти без изменений. Все двигалось, въезжало в новые ворота дворца и скрывалось за поворотом. Не доезжая до ворот, карета остановилась. Молодая жена вышла из нее, пересела в серебряный паланкин и на плечах носильщиков была внесена на территорию дворца. Такова традиция.
Не очень долгая церемония в павильоне, украшенном зелеными ветками и цветными флажками, и Айшварья утвердилась во дворце махараджадхираджа.
Гости увидели новую юбарагни (кронпринцессу) на концерте 3 марта, она шла четвертой. Семья махараджадхираджа, прибыв в театр, шла в установленном порядке: махараджадхирадж Махендра, через три-четыре метра позади него — махарани Ратна, дальше — ювораджадхирадж Бирендра и за ним на расстоянии — Айшварья.
Концерт был не длинный, но красочный. Никогда еще не было при нас на сцене Непала таких ярких, блестящих костюмов и цветного освещения. Исполнялись танцы и два отрывка из религиозного индуистского эпоса. Герои пьесы — раджи и принцы… и на них из первых рядов смотрели живые, раджи, рани, принцы, принцессы, шахи…
Совсем другого характера было выступление на Тундикхеле под черным небом в темноте, которую, когда это требовалось, немного оттесняли прожекторы.
Где-то за площадью грянул королевский салют. Татту начинаются. Сначала военные в зеленой форме, выстроившись двумя большими квадратами, делали упражнения с кхукри. Эти изогнутые широкие ножи, оружие непальской армии, эффектно сверкали на темном фоне. Затем выступали конники. Лошади прыгали через препятствия, сквозь охваченные огнем обручи, проезжали через горящие ворота… Снова выступали солдаты в зеленом, теперь — с саблями. А потом из темноты неожиданно выросли слоны и показали, что они неплохие артисты, умные и дисциплинированные.
Прожектора погасли. Татту кончились. На этом кончилась и свадьба.
День рождения махарани
Махараджадхирадж Махендра для индуистов является живым воплощением бога Вишну. Это Вишну на земле. А Вишну — бог, весьма уважаемый непальцами. Он кормилец и поилец, он охраняет от злых духов и всяких напастей. Две самые большие статуи богов в Непале изображают Вишну. Они находятся вблизи Катманду, одна в парке Баладжу, другая — при монастыре у подножия северных гор. В обоих местах пятиметровая почти полностью обнаженная серая фигура Вишну покоится в бассейне с водой на змеях. Каменные кобры переплелись и устроили из своих тел ложе для Вишну, а головы собрали веером и склонились к его лицу. Вишну чуть-чуть улыбается. У него четыре руки (а бывает и две, и восемь), в трех руках — чакра[43], колчан со стрелами и раковина, а четвертая — «умиротворяющая», с особо сложенными пальцами.
Тело Вишну и лицо всегда намазаны красками — красной, желтой, белой — и осыпаны лепестками цветов, рисом и другой пищей. Его поливают водой, прикрепляют к нему тлеющие фитили… Каждый непалец считает своей священной обязанностью поклониться Вишну, но это не относится к махараджадхираджу. Он, наоборот, почему-то не должен смотреть на «свое» изображение, должен избегать встречи с ним.
Если махараджадхирадж — божество, то и жена у него (махарани) не может быть простой женщиной. Махарани — богиня просвещения и покровительница искусств подобно Сарасвати. Вот и сегодня, в день своего рождения, она исполняет кое-какие обязанности, связанные с этим саном.
Махарани ждут здесь, в этом огромном дворце Бал-мандир, еще не так давно принадлежавшем кому-то из семейства Рана. Двор-сад заполнен черными головенками детей. На балконах дворца и в залах — гости: знатные непальцы, мужчины и женщины, и иностранцы. Все истомились. Очень жарко, а махарани заставляет себя ждать вот уже около двух часов. Только что полицейский вынес на руках из плотной толпы школьников девочку лет восьми с безжизненно повисшими руками, Наверно, солнечный удар.
Но махарани, пожалуй, и не была виновата в том, что ее так долго ждали. Она была занята. Еще в десятом часу утра она стала принимать у себя во дворце поздравления.
Вместе с Бирендрой, другими родственниками и должностными лицами махарани появилась в дверях одного из покоев дворца. Двери распахнулись, и тотчас же к ним стали подходить люди, ожидавшие во дворе. Их недавно впустили через западные ворота, построив в колонны. В головной колонне шли женщины в белом. Это были представительницы наиболее знатных семей Непала, многие из них в родстве с семейством махараджадхираджа, другие из семейств Рана, Тхапа, Биста. Есть красивые, стройные. Они шли и шли, не торопясь. Метрах в полутора от махарани останавливались, по очереди клали к ее ногам букетик цветов, складывали молитвенно руки, кланялись и отходили. За первой колонной женщин подошла другая колонна — тоже женщины знатного рода, затем в парах группа за группой подходили студентки в сари одинакового цвета, то белого, то сиреневого, то оранжево-бурого. Затем подходили школьники: скауты в зеленой форме с красными галстуками и просто школьники в форменной одежде и без формы, в обуви и без обуви. Шли женщины, представительницы каких-то организаций, снова школьники, снова взрослые, одетые по-разному, в основном бедно: в ситцевых сари, босиком. Прошла группа монахов в бурых хламидах, небольшая группа бритоголовых монашенок в розовых тогах, жители гор в суконных одеждах. Они с поклоном возложили к ногам махарани не цветы, а полоски белой марли. Небольшая группа босых ребятишек в одинаковой одежде из грубого полотна цвета охры, сирот, воспитанников какого-то монастыря, остановилась саженях в двух от махарани и дружно пропела ей хвалебные стихи на санскрите. Потом опять возобновилось шествие взрослых и каждый дарил «богине» живые цветы. Холм из цветов уже поднялся до метра высоты, а люди все шли и шли… Теперь в их одежде преобладали серые и темные тона. Все они хотели сподобиться увидеть свою махарани. Нельзя же было прекратить поток поздравляющих.
Перед приездом во дворец Балмандир махарани едва успела немного отдохнуть и переменить сари. Теперь на пей было скромное сари из натурального шелка с зелеными разводами по белому полю и гроздья жемчуга в ушах и на шее. В черных блестящих волосах, собранных в сложное сооружение, — нежная чайная роза.