— Вы упражняетесь каждый день?
— У меня нет в этом необходимости, давно уж я окончил учение и теперь никогда его не забуду. Я могу сконцентрировать свою мысль в любой момент.
— А гимнастику Вы признаете? Я вижу, Вы сидите в позе лотоса.
— Да, гимнастикой я занимаюсь каждый день, и на голове стою обязательно. Ем два раза в сутки. Что? Легкую пищу: молоко, фрукты. Не ем мяса, не пью вина, не курю, не был женат и никогда не имел женщин. Пью много воды во время гимнастических упражнений. Сколько мне лет? Пятьдесят семь. Мое имя — Бидхя Бхушан Йоги.
— А Вы бы хотели заниматься гимнастикой по системе йога? — вдруг спросил меня Бидхя Бхушан. И добавил:
— После пятидесяти лет не всем и не все можно. Например, нельзя без длительной предварительной подготовки становиться на голову. Можно принести вред организму, даже повредить мозг. Но сосредоточением заниматься можно.
Принесли чай с молоком и печеньем. Это сделал статный высокий юноша интеллигентного вида и хорошо одетый. Сделал все, не проронив ни одного слова. Мне тоже подали стакан, и йог положил на мой блокнот два печенья. Почему-то все засмеялись, и тогда йог одно печенье убрал.
После чая беседа продолжалась, но было уже поздно, пора было уходить.
— Мне бы очень хотелось знать, каких результатов Вы достигли. Как долго Вы можете находиться в состоянии сосредоточения?
— Я могу находиться в состоянии сосредоточения мысли до 36 часов, а дыхание замедляю до 18 часов: 6 часов вдох, 6 — задержка и 6 часов выдох.
Он тут же принял позу лотоса, то есть и руки привел в надлежащее положение, полузакрыл глаза и продемонстрировал цикл дыхания, так сказать, качественно. Он был приблизительно раза в четыре длиннее нашего обычного. Границы вдоха, задержки и выдоха йог показывал жестом.
Мы договорились, что через день увидимся и тогда Бидхя Бхушан продемонстрирует свое искусство, о времени же он договорится с Партибом, и тот мне позвонит.
Но звонка я так и не дождалась.
До свидания, Непал!
Между тем подходило время отъезда домой, на Родину. Сборы, приготовления к дороге, последние таможенные и медицинские формальности, прощальные визиты и прием гостей поглощали все мое время. А мысли все чаще и чаще улетали туда, на север. Непал временами казался уже чужим, а временами, наоборот, — близким и дорогим, и жаль было с ним расставаться. С его тишиной, покоем, с его простодушным и приветливым народом. Но разлука приближалась, и через несколько дней мы распрощались с Непалом.
Снова аэродром. Как теперь он отличается от того аэродрома, на котором мы приземлились первый раз в Непале! Здесь новое летное поле из железобетонных плит, новое современное здание вокзала из стекла и бетона, рядом достраивается здание таможни, дальше стоят ангары. И самолеты уже не те, летают вдвое быстрее. Стремительно меняется Непал!
А горы прежние. Утренний туман рассеялся, и за зелеными ближними горами на севере засверкали нежно-оранжевые вершины, словно хорошо прогретые перед прокаткой стальные слитки. Люди вокруг прикрыли темными очками глаза и рады спрятаться в тень… Жарко. Апрель.
Рев самолета. Крепкие пожатия многих рук. Самолет еще раз пробежал мимо людей, машущих руками, и оторвался от земли.
Прощай, Непал! Нет, до свидания, Непал!
ИЛЛЮСТРАЦИИ
