— Вы очень любезны, — улыбнулась Высоцкая. — Рада доставить вам удовольствие…
«Вот бы завести с ней роман», — подумал я и, улучив момент, тихонько спросил у Кобадзе:
— Кто она?
В это время распахнулся занавес, взметая золотистые пылинки, и неожиданно для всех на сцене появился командир полка полковник Молотков. Послышались аплодисменты. Полковник улыбнулся и, позвякивая многочисленными орденами и медалями, подошел к рампе. При ярком свете резко выделялись на его лице следы от ожогов.
Командир полка был Героем Советского Союза. Золотую Звезду он получил за мастерский удар по танковым колоннам Манштейна, пытавшимся прорваться на помощь армии Паулюса, окруженной под Сталинградом. В бою самолет полковника был сильно поврежден огнем зениток. Нужно было прыгать с парашютом, но Молотков продолжал вести полк к цели. Уже горящий самолет он провел над линией фронта и посадил на нейтральную полосу. Немцы стреляли из пулеметов, но полковник все-таки потушил пожар и спрятался в находившемся поблизости окопе. Ночью наши пехотинцы буквально на руках вынесли самолет из зоны обстрела.
Все это я узнал в первый же день, просматривая огромный альбом истории полка.
Когда все утихомирились, Молотков развернул лист бумаги.
— Только что получена телеграмма из армии, — произнес он и стал читать: — Поздравляю вас и личный состав части с годовщиной полка. В самый разгар… — тут голос полковника потонул в аплодисментах.
— В самый разгар Отечественной войны, — повторил он, когда шум утих, — была сформирована ваша часть, которая, выполняя приказ Родины и партии, успешно громила фашистских захватчиков, изгоняя их с советской земли.
Командира и дальше неоднократно прерывали аплодисментами, особенно дружными, когда он зачитывал имена героев. В числе их был и капитан Кобадзе.
Телеграмма заканчивалась пожеланиями, чтобы «и в мирное время личный состав приложил все силы для выполнения требований Министра Вооруженных Сил».
Полковник ушел, но его снова вызвали на сцену и стали просить, чтобы он что-нибудь спел.
«Вот уж это напрасно, — подумал я. — Командир полка в роли певца-солиста — с ума они посходили».
Но что такое? Он, кажется, соглашается.
— Есть строевая песня у солдат, — сказал полковник. — Ее с уважением поют воины. — И он, нахмурив лоб, запел сильным грудным голосом:
— Хорошие слова, — перебил он себя, — правильные. И я предлагаю спеть всем вместе.
Как пели старую, овеянную боевой славой песню! И командир полка дирижировал этим своеобразным хором — энергично размахивая руками, встряхивая головой.
— Мне придется покинуть вас, — сказал вдруг Кобадзе. Он скосил глаза на Нонну Павловну и приложил руку к груди. — Мне пора на сцену.
Капитан руководил художественной самодеятельностью.
Я тоже посмотрел на Нонну Павловну. Она пела вместе со всеми. Бросились в глаза ее ресницы — пушистые и длинные, будто приклеенные. И вся она со своей красотой казалась мне какой-то неправдашной.
Кончилась песня, полковник не сразу ушел со сцены. Он аплодировал всем, кто пел вместе с ним.
Я почувствовал, что надо развлекать соседку. Но как?
— Понравилась вам песня? — спросил я.
Нонна Павловна удивленно посмотрела на меня, но ее успела ответить: на авансцену вышел Кобадзе.
— Через десять — пятнадцать минут начнем танцы, — объявил он. — Желающие могут принять участие в подготовке помещения.
Вспыхнула люстра. Все потянулись к выходу. Солдаты не медля, точно боялись упустить время, хватали кресла и волокли их к стене.
Мы с Нонной Павловной остались ждать Кобадзе, но он что-то не появлялся.
— Пойдемте попьем, — предложила Нонна Павловна.
— С удовольствием.
Я встал в очередь к буфету, а моя спутница присела на диванчик около стенда с боевыми реликвиями: указами правительства о присвоении летчикам звания Героя Советского Союза, благодарностями от Верховного Главнокомандующего, схемами боевых операций, в которых участвовал полк.
Нонну Павловну, видимо, не заинтересовал стенд. Она с равнодушным видом рассматривала фотографию, где полку вручали орден Богдана Хмельницкого. Этим орденом полк был награжден за операции по освобождению Украины.
Когда я, нагруженный тарелками с яблоками, конфетами и печеньем, подошел к столику, Нонна Павловна была снова с Кобадзе.