Теперь Василий Алексеевич жил в городе Новая Ладога и работал техником связи линейно-аппаратного зала Волго-Балтийской системы.
Ну, вот и в сборе мой старый боевой экипаж… Как-то спокойнее стало на душе.
Оставалось найти еще штурмана, парторга эскадрильи Кириллова Николая Николаевича, с которым я летал последнее время. Я помнил, что его родным городом был Калинин, до войны он жил там. Послал запрос в Калининский военкомат, но оттуда ответили, что на учете он не числится. Затерялись следы дорогого мне человека…
Многие однополчане оказались жителями Москвы. Один из них — мой боевой друг и старый товарищ, Герой Советского Союза Александр Михайлович Краснухин.
Саша Краснухин для меня был и остается примером стойкого мужества и глубокой верности воинскому долгу. В тяжелую для Редины годину он вел себя как настоящий советский человек, патриот и коммунист. Не обладал Саша крепким здоровьем, но редко когда обращался к врачам, редко кому жаловался. Только я знал и понимал, как ему порой было тяжело физически, но он продолжал летать. Темп его работы был равномерным и напряженным. Он летал, так сказать, ритмично, летал до самой Победы. И только по окончании войны Медицинская комиссия признала его по состоянию здоровья не годным к летной службе. Демобилизовавшись, он поступил на работу в аппарат Главного управления ГВФ.
Но не одни только радостные известия узнавались из переписки с однополчанами. Приходили вести и о тех, кто пал смертью храбрых.
Сложил свою голову молодой, но опытный в делах авиации, всеми нами уважаемый политработник майор А. Я. Соломко, награжденный орденом Ленина и другими правительственными наградами. В 1944 году при выполнении боевого задания он был сбит. Большую боль в душе оставило известие о трагической гибели при исполнении задания уже в мирное время Героя Советского Союза Дмитрия Васильевича Чумаченко, ветерана нашего полка, неутомимого боевого летчика…
Да пребудут имена павших вечно в наших сердцах и в памяти народной!
Поезд плавно тронулся с места и, набрав скорость, дробно застучал колесами на стыках рельсов. Мы с женой едем на встречу ветеранов бывших 2-го и 16-го гвардейских полков бывшей 1-й гвардейской дивизии авиации дальнего действия. Встреча приурочена к 25-летию Победы. Её организовали энтузиасты дивизии П. В. Григорьев, Ю. П. Павлов и неутомимый наш бывший комсорг 3-й эскадрильи, большой следопыт М. И. Цибизов.
Незадолго до отъезда я неожиданно получил письмо от Владимира Шабунина, боевого летчика моей эскадрильи. С тех пор, как он не вернулся с боевого задания, я ничего о нем не знал. И теперь он с женой встретит нас на вокзале.
Вот и Москва. Поезд мягко подходит к перрону. Тепло по-летнему. Толпы встречающих запрудили перрон. Я стою у окна и всматриваюсь в лица встречающих. Володя! Плотный, коренастый, такой же подтянутый, только возмужалый, раздавшийся в плечах, в летной форме гражданского летчика стоял Владимир Павлович с женой Ольгой Васильевной и уже показывал ей на меня.
На старенькой Володиной автомашине едем к нему домой в Люберцы.
Двадцать пять лет я не видел Москвы. Какая она стала красивая, нарядная! Проезжая по Ленинскому проспекту, через новый Арбат с его красивыми высотными зданиями, я вспоминал Москву сорок первого года — со стальными ежами на улицах, с бумажными крестами на стёклах окон, Москву, затемненную ночами, сражавшуюся, с зенитными пушками на земле и аэростатами заграждения в небе. Москва, Москва… Сколько ты пережила за свою многовековую историю, а всё хорошеешь.
Выехали за город, и на мгновение показалось, что не было этих двадцати пяти лет, прожитых после войны, что едем мы на подмосковный аэродром, как часто бывало в войну, что сегодня в ночь предстоит вылет на боевое задание, благо погода летная… Я поднял глаза к небу. Вдали пролетал самолет ТУ-104 — это вернуло меня к действительности. Четверть века прошло, а в памяти всё будто только вчера…
Дав нам отдохнуть с дороги, Володя повез нас смотреть столицу. Прежде всего, конечно, побывали в Мавзолее В. И. Ленина и у могилы Неизвестного солдата, Вечный огонь которой напоминает всем живым о тех, кто ценой своей жизни отстоял независимость нашей Родины в суровые годы войны. Большое впечатление произвели на нас новые проспекты, архитектурные ансамбли.
Потом я позвонил Александру Краснухину на работу в одно из управлений Министерства гражданской авиации. Мы хоть и переписывались, но друг друга не видели с 1946 года.