– А что у них за броневики-то такие, что пробиваются со снайперской винтовки? «Чейзеры»? Я, конечно, видел калибр, но ведь и техника что у нас, что у них, – не двадцатый век.
– Про «Чейзера» ты слишком загнул. Эти-то хоть современные. А они на гробовозках разъезжают. Некоторые их «скотомогильниками» называют. Не видел ещё такие, да? Как их, там, командир? «Лайтнинг», что ли? Брони нет, динамической защиты тоже, но зато «сороковка» стоит, пушка такая. Наклепали их под двадцать тысяч штук шестьдесят лет назад, поняли в один неподходящий момент, что горят, как спички, а фарш обратно уже не провернёшь, поставили на хранение. Вот теперь они и катаются по нашим полям, перевозя солдат и припасы.
Справа послышался хлопок, сравнимый по громкости с выстрелом крупнокалиберного пулемёта. Я вздрогнул, Буран и Миша не дёрнулись.
– Это Комар работает, – сказал последний.
– Ясное дело, – сказал я, поёжившись, будто от холода. – Ох. Это было неожиданно громко.
– А у тебя в шлеме разве нет активных наушников?
– Да вроде должны быть.
– Дай-ка сюда, я сейчас посмотрю.
Я подполз к Мише и отдал шлем. К слову, мне на него установили уловитель излучения, который используют, чтобы понять, целятся ли в твою сторону целеуказателем с беспилотника. Вещь полезная, используется часто. А ещё у Бурана был обнаружитель самих беспилотников, видящий в радиусе трёх километров. Он следил за ними и иногда передавал данные зенитчикам, находящимся недалеко в тылу.
– Есть они у тебя, – сказал Миша. – Просто ты их не включил. Вот, держи. Тихие звуки будешь слышать лучше, а громкие – хуже. Надень сейчас, вдруг ещё пальнёт?
Очередной выстрел не заставил себя долго ждать, я удивился, когда он действительно стал гораздо тише. Удивление моё обосновано тем, что, несмотря на длительную службу, мне ни разу ещё не приходилось пользоваться активными наушниками, хотя об их существовании я, разумеется, знал.
– Здорово, – сказал я. – Спасибо.
– Да не за что, – Миша махнул рукой. – Обращайся, я в оборудовании хорошо разбираюсь.
Я посмотрел назад, вглубь чернеющего леса. Темноты я не боялся, но всё равно немного страшился неизвестности, которая могла скрывать что угодно. А вдруг там диверсанты? Но там, где-то позади, команды ждал автоматический гранатомёт. Или, может, зверьё? Да ну, откуда бы ему взяться? Любой нормальный зверь убежит, услышав тот громоподобный выстрел из винтовки Комара. Кстати, вот и он, вместе с Морозом, вышел на связь.
– Миша, иди теперь ты, твоя очередь, – сказал последний. – На вторую.
– Охота удалась, значит? Что же, моя, так моя, – Миша отполз и направился было туда, но вдруг обратился ко мне. – Военкор, не хочешь посмотреть?
– Конечно, хочу.
– А камеры у тебя не отражают свет? – спросил Буран. – Ради твоей же безопасности спрашиваю.
– Нет, они же специальные. Тут всё до мелочей продумано.
– Тогда иди.
Наблюдательную позицию оборудовали неплохо, как раз под крупный размер бронекостюмов отряда «Пика». Мне так вообще было хорошо, поскольку можно было даже сидеть, а не только лежать.
– Гляди, это у нас, значит, бинокль… – начал было Миша.
– Разве в «Мамонте» нет приближения? – перебил я его.
– Есть, но это на всякий случай исключительно. Просто часть НП. Это запас еды и воды, чтоб не бегать. Лазерный целеуказатель…
– Ого, здорово, – сказал я, взглянув на прибор, похожий на бинокль. – В первый раз такой вижу.
– Да что же ты меня всё время перебиваешь? – спросил с нетерпением в голосе Миша. – Сейчас обратно пойдёшь.
– Простите, товарищ. И всё же, можно сказать? Мне всегда нравилось, как в книгах описывают такие вот целеуказатели. Вроде такой простой, а погибель несёт страшную, если им правильно пользоваться.
– Это так. Но эта штука сейчас бесполезна. Целей пока нет.
– А вон та фабрика?
– Предлагаешь стрелять по ней снарядами с лазерным наведением?
– Разумеется, нет. Я в целом говорю.
– Когда надо будет, тогда и потревожим осиное гнездо. Целей нет, говорю же.
– А это, значит, пулемёт в случае непредвиденной обороны?
– Верно мыслишь. Он исключительно на всякий случай. Лучше даже его не трогать, а то вдруг пальнёт?
– Не буду. Чтоб не заметили. Не заметят ведь?
– Да ну, куда уж там, нас заметить. Немцы плохо в темноте видят, не у каждого ПНВ есть… А вот у англичан есть, так что будем осторожными. Мы их спецов тут ждём, если ты не забыл.
– Я не ошибся, кстати? – указал я на темнеющий впереди примерно в километре комплекс зданий. – Это же фабрика?