«…Наши солдаты вообще большие любители колких и одновременно циничных фраз. Учитывая, как щедро обычно сыплют тяжёлые бойцы пулями и снарядами по врагу, тому будет отнюдь не смешно, когда он поймёт, что написано у солдата на плече…»
– Кино, говоришь? Привет, Россия! – добродушно сказал он в камеру, помахав ей рукой. – Планета Полевая-семнадцать, окраина нашей страны. Защищаем Родину.
– Прямо из боя вернулись? – спросил я.
– Конечно. Вот, гляди, следы попаданий, – Буран показал на многочисленные следы от попавших пуль. Последние оставили лишь белеющие на поверхности бронелистов царапины. Видимо, у врагов не нашлось бойца со «сверлящими» пулями, которые имеют шанс пробить нашу броню. – Не хвастаюсь, но супостатов хорошенько мы погоняли, восемь трупов минимум, плюс сгоревшая машина. Без потерь с нашей стороны.
– Молодцы! – похвалил я Бурана.
– Да ладно, – махнул Буран рукой. – Это наша работа.
Ветер моей похвальбы, судя по виду, не разделял.
– Маловато для тяжёлых штурмовиков, – сказал он чуть с издёвкой.
– Думаешь, сам смог бы настрелять больше, щегол? – мне на мгновение показалось, что я почувствовал сквозь узкие визоры в шлеме Бурана, как он с вызовом глянул на Ветра. – Отряд – пятнадцать немцев, между прочим, у половины по гранатомёту, плюс тачанка с безоткаткой.
«…Дам небольшое объяснение по поводу «тачанок». Передовые отряды Корпоративного Человеческого Союза снабжались неравномерно, особенно учитывая, что корабли снабжения успешно перехватывались нашим Флотом, поэтому вторженцы часто использовали украденные гражданские автомобили с открытым кузовом (например, наш внедорожник «Кузьма») и прикручивали к ним различное вооружение, вроде пулемётов, гранатомётов и безоткатных орудий. Иногда дело доходило даже до миномётов и зениток. Мы называли такие импровизированные боевые машины тачанками, ибо они были подобны повозкам с пулемётами в первую Гражданскую. Наши враги их называли гантраками, от английского « gun truck » – грузовик с орудием…»
– А спорим, что смог бы? – спросил Ветер с азартом в голосе.
Буран поставил руки на пояс и усмехнулся.
– Ты посмотри на него! Хочешь возродить дух соревнования? Я думал, что после освобождения Думского и хорошей такой травмы головы ты успокоишься.
– Ну уж нет. Давай так – чей отряд завтра уничтожит больше врагов во время вылазки, тому и достаётся наш новый друг – товарищ военкор. Договорились?
– А меня-то спросили для начала, спорщики? – воспротивился было я. Поучаствовать в споре я всегда горазд, но ведь не в качестве приза!
– Отставить возмущения. Тебе всё равно кино про батальон наш снимать. Почему бы не снять его про самый боеспособный отряд?
Ай да Ветер, ай да сукин сын! Голос его так и звенел самолюбием и превосходством. Таких людей я, буду честен, не очень любил, но обаяние Ветра пробудило тогда во мне азарт.
– Это про твой-то, что ли? – спросил Буран. В его голосе не звучало ни злости, ни подвоха, ни даже удивления. Либо он сам по себе не испытывал ничего подобного, либо это вина звуковой аппаратуры, встроенной в шлем. – Хорош загонять, щегол, на тебя вся страна смотрит.
– Пока не смотрит, – сказал Ветер и протянул руку. – Ну что, спорим?
– А давай! – быстро ответил Буран и сжал руку Ветра. – Разнимай, товарищ военкор.
Вот так я стал частью спора. А ведь я в батальоне от силы полчаса!
Спор начинался со следующего утра. Я пока не стал присоединяться ни к отряду Бурана, ни к отряду Ветра, а пошёл в расположение бронегруппы, где стояли танки и бронемашины. Поговорил с экипажами, снял перегруппировку, а когда начало темнеть, отправился составлять материал. Фото и видео у меня пока было не очень много, так что я по большей части строчил абзацы текста.
«…Отличительной особенностью батальона является особая любовь к различным надписям, вроде «Защитник», «Стрелец», «Студент» и многим подобным. Таким образом технику делали уникальной, привязанной к определённому экипажу. Например, танком с надписью «Студент» управляли местные добровольцы, бывшие студенты одного из многочисленных аграрных училищ на Полевой-17. Ограничений не было предусмотрено, главное, чтобы надпись случайно не раскрыла тебя на поле боя…»