- Это чем так пахнет? – спросил ректор, глядя на мои чесночные гирлянды. Он принюхался, но дальше не шагнул. Неужели подействовало? Неужели он действительно вампир?
- Че-чесноком, - кивнула я, пытаясь заклинанием нашарить форму. – А не могли бы вы… съесть один зубчик?
Нет, ну мало ли! Я могла бы и ошибиться. Мне нужно знать наверняка, что не так с новым ректором. Говорят, что в одной Академии был скандал. Ректор оказался оборотнем! И его вычислили студенты. По волосатым ладоням! А до этого случайные убийства списывали на опечатку в учебнике заклинаний. Если он - вампир, то откажется и найдет предлог, чтобы…
- Зачем? – спросили меня с каменным лицом.
– Он иммунитет… эм…. поднимает! – пояснила я, рассматривая гирлянды. И тут же съедая пару зубчиков. На глазах выступили слезы, но я мужественно его жевала. Теперь осталось проглотить.
- У меня иммунитет нормально стоит! – произнес ректор, глядя на мой чеснок. А потом взял зубчик и с каменным лицом съел его.
Глава пятая. Пощадите, господин ректор!
Он молча взял журнал и пробежался глазами. В этот момент я поняла. Лучше бы он был вампиром!
- Два по боевой магии! – произнес ректор и посмотрел на меня таким взглядом, словно забивал меня в пол. – Три по защите от магических существ и темных искусств. Хуже могла бы учиться?
- Я … Просто не все предметы у меня получаются, - смутилась я, понимая, что у меня большие и красивые неприятности. И у этих неприятностей серые-серые глаза. – И… Я завожу будильники, но почему-то их не слышу… Поэтому, наверное, просыпаю…
- Я буду будить тебя каждый вечер! Итак, в срочном порядке ликвидировать такой недостаток, как опоздания, двойки и тройки! – произнес ректор командирским голосом. – В каком виде ты? Перед тобой целый ректор стоит!
- Да-да, конечно, - вскочила я, начиная тут же одеваться. – Конечно, не обещаю… Но буду стараться…
- Мне поступила жалоба. За порчу инвентаря у инвентаря. Теперь инвентарь категорический отказывается быть инвентарем, - строго произнес ректор. Я приготовилась, что мне сейчас влетит. Значит, ректору уже настучали про вампира…
- Извините, так случайно получилось, - лепетала я, искренне жалея бедного вампира. – Но я все исправила.
- Мне только что полчаса жаловались за то, что вы всем потоком предательский напали на безоружного вампира сзади, с целью лишить его моральной девственности с последующим нанесением тяжких задних страданий, - отчеканил ректор, а я приготовилась выслушать то, какая я нехорошая.
- Я больше так не буду, - каялась я, вспоминая выпученные красные глаза. – Только не надо меня ругать… Я все осознала… И оказала посильную помощь…
- В связи с чем, я постановил, что формально задание было выполнено на отлично! Отнесешь журнал. Оценку тебе исправят! – строго закончил ректор.
Эм… Что? Я точно все правильно расслышала? Меня даже ругать не будут? Он за меня заступился? Впервые в жизни за меня кто-то заступился!
- Где стенгазета? – спросил ректор, когда я замерла на пуговице пиджака.
- Какая стенгазета? – спросила я, не помня ничего про стенгазету.
- В Академии по плану был объявлен конкурс на лучшую стенгазету. Руками! – произнес ректор, выкладывая на стол мятое объявление, мимо которого я часто проходила на занятия. Конкурс объявили неделю назад.
Наша Академия всегда славилась активной студенческой жизнью. В Академии постоянно проводились конкурсы и соревнования среди факультетов. В которых, разумеется, я почти не участвовала.
- Я не умею рисовать… - заметила я, растирая руку и жалобно глядя на ректора. – Понимаете, у меня руки из … из попы…
- Тогда положи газету ее на стул! Чтобы удобней было! – произнес ректор, взмахнув рукой. На стуле появился огромный лист бумаги, свёрнутый в трубочку.
- Я еще раз повторяю, я – не художник, - заметила я, вздыхая и нервно поглядывая на свернутый лист. – У меня нет таланта!
- А если найду? – прищурился на меня ректор.
- Ну не умею я… - упиралась я, поглядывая с ужасом на лист бумаги.
- Ты же – девушка! Разбуди в себе чувство прекрасного! – послышалось что-то похожее на приказ.
– Я вообще кисточку вообще в первый раз в руках держала! И не умею … рисовать… - я уже понимала, что отвертеться не получится.
- Рисовать стенгазету от «сейчас» до «готово!», - произнес ректор. Его лицо было непроницаемым.
- Хорошо! Но я не знаю, о чем писать! – удивилась я, с ужасом глядя на листок.
- Придумайте какие-нибудь цитаты великих чародеев! Почему я должен вас этому учить! – сверкнул глазами ректор.
- Я не умею рисовать! – сдавалась я. – Может, вы что-нибудь подскажете?
- Это просто! Берешь кисточку, берешь краски. Рисуешь где угодно, но только в центре! Все понятно? – произнес ректор. – Так, чтобы было ярко и скромно! Со вкусом лесных ягод!
Не успела я договорить, как дверь за ним захлопнулась так, что прошелестел весь мой чеснок.
Я поплелась на пары. Приятно осознавать, когда тебя кто-то ждет. Неприятно, когда это стенгазета.
- Извините, можно войти! – поскреблась я в дверь кабинета прорицания. Того самого, в котором меня заперли. Шары сверкали на зеленых скатертях. А я уселась на свое место.
В старинном, потертом кресле, кутаясь в платки сидела Мадам Нагадайна, увлеченно читая детектив «Магический убийца выходит на портал войны».
- Хм… Дайте-ка угадаю… - пробурчала она, напрягая третий глаз в виде сверкающей драгоценности на лбу. – Убийца носит трость… Это… бывший министр магии!».
Она тут же пролистала в конец и внезапно нахмурилась.
- Что значит убийца – уборщик? – возмутилась она, но завидев меня, тут же спрятала детектив обратно на полку.
- Я предсказала ваше опоздание, - послышался зловещий голос провидицы. – Поэтому решила подождать… Присаживайтесь поближе… На прошлом уроке мы с вами проходили гадание по трещинам на пятке! Очень древнее гадание! Но для начала мы должны немного проветрить наши чакры!
От ее стола тянулся тяжелый и вонючий дымок благовоний.
- Мы немного подышим чакрами! Это важно! Вдох! Вы-ы-ыдох! Вдох! Вы-ы-ы-дох! Теперь ппохлопали чакрами! Раз, два, три, четыре, пять.... Хорошенько хлопаем! Так, чтобы я слышала! – размахивала руками, словно дирижировала Великая Предсказательница, листая мои скромные пророчества. Я сидела, проветривая чакры. Где они находились, я не знала. Но холодело почему-то чуть пониже спины.
«Так и быть, поставлю тебе пятерку!», - жалобно вздыхала преподавательница. «Так нечестно!», - возмущались студенты. «Что значит, нечестно? Ему жить осталось всего ничего! Судьба тяжелая!», - с грустью отвечала Мадам Нагадайна.
- А теперь переходим к небольшому контрольному гаданию! – оповестила она меня, глядя проницательным взглядом из-под тонны магической косметики. – Оценку, разумеется, я поставлю заранее, поскольку я уже знаю, чем закончится урок!
На столике появилась огромная восковая свеча и тазик с водой.
- Капайте свечой в воду! – взмахнула рукой, словно собираясь улететь, Мадам. – Что у вас? Ничего не упускайте! Рассмотрите все до мельчайших деталей!
- Эм… У меня… - повертела я миску с водой, расплескав ее на скатерть. – Кажется, у меня … Какая-то статуя! С крыльями!
- И? Что это значит? – спросила Мадам, грациозно положив голову на руки. – Учтите, на экзамене я разрешаю подглядывать только третьим глазом!
- Эм… К смерти? – неуверенно спросила я, вспоминая надгробия на учебном кладбище.
- Дайте – ка сюда, - прищурилась Мадам. Она хмыкала, щурилась, вертела и так и эдак. – У вас будет десять детей!
- Сколько? – ужаснулась я.
- Десять! Муж … эм…. Низкорослый, одноногий лысый блондин с родинкой на левой пятке… - продолжала Мадам, вдумчиво читая символы моего будущего. – Он вас бросит ради рыжей красавицы… Видите, женскую фигуру?
Я посмотрела на ее длинный и хищный ноготь, который показывал на сморщенное чудовище с горбом и одним глазом.