— Теперь знаю, — ответила Шэрон.
— Понятно. — Его глаза повернулись ко мне. — Ты разрушаешь все, к чему прикасаешься.
Чет не унижался и не умолял, просто прошел, сопровождаемый нами, в гостиную и сел в кресло, ожидая, когда Харон перевезет его через Стикс.
Винс Тобано явился один, как я его просил.
— Там, на улице, — сказал я, и мы прошли к грузовику. Полицейский заглянул в гроб орехового дерева, потом мы дали заглянуть в него Чету.
— Чем помочь, Дог? — спросил Винс.
— Дай ключи от твоей машины.
Винс отдал мне ключи. Глянув на Чета, я повернулся к Винсу.
— Веселую историю он тебе расскажет.
Он невозмутимо посмотрел на меня своими добродушными итальянскими глазами и сказал:
— Лучше бы ты мне ее рассказал.
— У меня еще не готов конец, приятель.
— Зато у Дика Лагена готов. Его синдикат не пожалел денег, чтобы скупить всю информацию о тебе. Тебе не выбраться из петли, которую он приготовил.
— Поговори с ним, — предложил я.
— Он меня не станет слушать.
— Зато меня послушает, — сказал я, щелкнув курком.
Винс заглянул в темное нутро грузовика и, блеснув зубами, сказал:
— Дог, гробик-то сохранить? Моя матушка, бывало, говаривала: «Попусту не трать — пригодится опять».
— Сохрани, сохрани, Винс, только не для меня, — ответил я.
Проклятущий дождь и не думал прекращаться. Он хлестал в ветровое стекло, и единственный ленивый «дворник» против моего сиденья едва управлялся с работой.
Шэрон сидела молча, глядя перед собой на ряды автомобилей, с беспомощно сложенными на коленях руками. Когда я свернул на дорогу, ведущую к Линтону, она задумчиво взглянула на меня, как будто приняв какое-то решение, но, качнув головой, отвернулась.
Наконец, не в силах более молчать, она спросила, с трудом выдавливая слова:
— Что собирается написать о тебе Дик Лаген?
— Какая разница?
— Я как-то не придавала значения… когда ты мне рассказывал… о разных вещах. Но когда я увидела гроб… Неужели это правда героин?
— Чистейший и неразбавленный. Самая крупная партия за долгое, долгое время.
— И это все твое. Прислано тебе?
— Совершенно верно.
— Я не допущу, Дог.
— Чего не допустишь?
— Этот полицейский… и этот мерзкий человечишка. Негодяев кто-то покрывает наверху. Я — свидетель и я их опознаю. Я все расскажу Дику Лагену.
Черт с ней! Пусть думает что хочет. Ей же лучше.
— Тебе понадобятся доказательства, крошка. А этот гроб, я думаю, больше никто не увидит. Лагену еще достанется за необоснованные обвинения.
Шэрон помолчала, переваривая мои слова, но улыбка, скользнувшая в уголках ее губ, говорила, что все будет по- другому, если она постарается.
— Что ты за это выручишь, Дог?
— И представить трудно, — ответил я.
— Да… могу предположить. Миллион?
— Гораздо больше, детка. То, что я получу за этот гроб, никакими деньгами не измерить.
— Что может быть дороже денег?
— Если не поняла сейчас, не поймешь никогда, — ответил я.
Шэрон смотрела на меня, не отрывая сверлящих глаз.
— Для тебя, Дог. Что для тебя дороже денег?
— Вернуться домой. Быть свободным.
Выражение ее глаз изменилось, они перестали сверлить меня, она прикусила нижнюю губу, и слезы навернулись в уголках ее глаз.
Повернув на улицу, где я оставил свой автомобиль у дома Ферриса, мы попали в затор. Впереди мелькали синие маячки полицейских машин, а посередине дороги стояли две пожарные машины. В окнах соседних домов были выбиты стекла.
Высунувшись из машины, я спросил у пары мальчуганов, что случилось.
— Машина взорвалась, — ответил один. — Этот чокнутый Янсен увидел ключи в машине и решил прокатиться до школы, а она взорвалась…
Мне стало не по себе.
Другой мальчишка добавил:
— Он только что вышел из исправительной школы за то же самое.
Закрыв окно, я сидел молча.
— Дог…
— На его месте должен был быть я.
Шэрон не то вскрикнула, не то всхлипнула.
— Остался последний. Других больше не будет.
— Кто? — прошептала Шэрон.
— Самый опасный. Черт, а у меня еще столько дел!
Высадив Шэрон у завода, я дважды объехал заводскую территорию, прежде чем заметил Хобиса, сидящего в припаркованной машине.
— Что нового? — спросил я, когда он пересел ко мне.
— Происшествие с машиной в городе. Я послал Вертолета проверить. Пока тебе везет.
— Что он узнал?
— Это машина, что ты взял напрокат. Кто-то присобачил на выхлопную трубу пластиковую игрушку, из последних придумок, с тепловым взрывателем. Работа — высший класс. Ясное дело — Арнольд Белл.