Итак, — продолжил Рендольф. — Имеем только восемь человек из восемнадцати.
— Ты забыл посчитать себя, — заметила Эндрия.
Рендольф хлопнул себя по лбу тыльной стороной ладони, словно переключил в голове трансмиссию.
— Конечно же, точно, девять.
— Мало, — сказал Ренни. — Нам надо увеличить силы. Только временно, вы же понимаете, пока эта ситуация не рассосётся.
— Кого вы предлагаете, сэр? — спросил Рендольф.
— Прежде всего, моего мальчика.
— Джуниора? — свела брови Эндрия. — Он же по возрасту ещё даже голосовать не может… не так ли?
Большой Джим на мгновение представил себе мозг Эндрии: пятнадцать процентов в нём занимают сайты её любимых интернет-магазинов, восемьдесят процентов наркозависимые рецепторы, два процента память и три процента — процесс рационального мышления. Ничего не поделаешь, с этим ему приходится работать. А впрочем, напомнил он себе, кто имеет глуповатых коллег, у того и жизнь проще.
— Ему уже двадцать один год. В ноябре исполнится двадцать два. И также, к счастью или по Божьей милости, он на этот уик-энд прибыл домой, он не в колледже.
Питер Рендольф знал, что Джуниор Ренни сейчас не в колледже, и не только на уик-энд, а насовсем — он прочитал об этом в блокноте, который лежал около телефона в кабинете его покойного шефа, хотя не имел понятия, которым образом Дюк получил эту информацию, и почему он считал её настолько важной, чтобы записать. Там также было написано ещё кое-что: расстройство личности?
Однако сейчас, наверняка, не то время, чтобы делиться этой информацией с Большим Джимом.
Ренни продолжал, теперь уже зажигательным тоном ведущего игрового шоу, который объявляет приз в дополнительном туре.
— Кроме того, у Джуниора есть трое друзей, которые тоже могут пригодиться, это Фрэнк Делессепс, Мэлвин Ширлз и Картер Тибодо.
И вновь на лице Эндрии отразилось волнение.
— Хм… а разве это не те ребята… юноши… причастные к стычке около «Диппера»?…
Большой Джим подарил ей такую злую улыбку, что Эндрия вжалась вглубь кресла.
— Это дело слишком раздули. К тому же оно было вызвано алкоголем, как и большинство таких недоразумений. Плюс, зачинщиком всего там выступил этот Барбара. Вот поэтому никакого протокола не было составлено. Одни слухи, и ни чего более. Или я не прав, Питер?
— Абсолютно прав, — подтвердил Рендольф, хотя и сам выглядел взволнованным.
— Все эти ребята старше двадцати одного года, а Картеру Тибодо, кажется, уже двадцать три.
Тибодо действительно было двадцать три года, и в последнее время он работал на полставки автомехаником в «Топливе & Бакалее». Из двух предыдущих мест работы его выгнали — из-за вспыльчивости, как слышал Рендольф, — но в «Топливе & Бакалее» он, как казалось, стал смирнее. Джонни говорил, что у него никогда не было лучшего специалиста по выхлопным системам и электрооборудованию.
— Они все вместе охотятся, не плохие стрелки…
— Господи, помилуй, чтобы не появилось необходимости нам в этом убедиться, — проговорилась Эндрия.
— Никто ни в кого не будет стрелять, Эндрия, никто не предлагает сделать этих ребят полноправными офицерами полиции. Я лишь подчёркиваю, что мы должны заполнить большой пробел в численности, и сделать это быстро. Что насчёт этого, шеф? Они могут послужить, пока не завершится кризис, а мы им заплатим из чрезвычайного фонда.
Рендольфу не нравилась сама мысль о том, что по улицам Честер Милла будет прогуливаться вооружённый Джуниор — Джуниор, с его возможным расстройством личности, — но ему также и не нравилась мысль, что он может перечить Большому Джиму. Да и вообще это неплохая идея — иметь под рукой несколько дополнительных верзил. Пусть даже таких молодых. Он не ожидал проблем в городе, но этих ребят можно направить присматривать за толпой на главных дорогах, которые упираются в барьер. Если этот барьер ещё будет существовать. А если нет? Тогда и проблема решится сама собой.
Он нацепил на лицо улыбку командного игрока.
— Знаете, мне кажется прекрасная идея. Пришлите их в участок завтра утром, где-то к десяти…
— Лучше к девяти, Пит.
— Девять утра, это хорошо, — замечтавшись, подал голос Энди.
— Есть какие-то замечания? — спросил Ренни.
Замечаний не было. Лишь Эндрия словно бы хотела что-то сказать, и не смогла припомнить, что именно.