Доктор Гаскелл говорит — мигрень. Джуниору достаточно было знать, что во время этих припадков ему становится так плохо, что хоть умирай, а яркий свет ещё и ухудшал эти ощущения, особенно, когда боль только начинала проклёвываться. Иногда он вспоминал, как они с Фрэнком Делессепсом, тогда ещё совсем малышня, жгли муравьёв. Увеличительным стеклом фокусировали на муравьях солнечный свет, когда те выползали со своего муравейника или залезали в него. В результате получали фрикасе «муравьятина». А теперь, когда у него начинала проклёвываться очередная боль, муравейником становилась его собственная голова, а глаза превращались в пару увеличительных линз.
Ему был двадцать один год. Выходит, так и придётся все это терпеть, пока ему не исполнится сорок пять, тогда, как сказал доктор Гаскелл, мигрени могут оставить его в покое?
Вероятно. Но этим утром даже боль его не остановила. Увиденные на подъездной аллее «Тойота 4 Раннер» Генри Маккейна или «Приус»[12] Ладонны Маккейн могли бы его остановить; в таком случае он развернулся бы и пошёл к себе домой, принял дополнительную порцию имитрекса[13] и лёг бы у себя в спальне с опущенными занавесками и мокрой тряпкой на лбу. Может, с ослаблением боли и его мучения начали бы уменьшаться, а может, и нет. Тем черным паукам стоит лишь прицепиться…
Он вновь взглянул вверх, на этот раз, прищурив глаза против ненавистного света, но «Сенеки» уже не было видно, и даже жужжание двигателя (также раздражающее — любые звуки раздражали его в этом чёртовом состоянии) затихало. Чак Томпсон, с каким-то навеянным себе пилотом или пилоткой. И хотя Джуниор не имел ничего против Чака — вообще не знал его близко, — ему захотелось с какой-то внезапной, детской злостью, чтобы этот его ученик-летун пересрал себе все удовольствие и разбился вместе с самолётом.
В идеале, ещё бы и прямо посреди автосалона его отца.
Дежурный червь боли закрутился в голове, но не помешал ему подняться по лестнице крыльца Маккейнов. Дело должен быть сделано. И так уже просрочил свой долг этой сучке. Он должен преподать урок Энджи.
«Только слишком не увлекайся. Не позволяй потерять контроль над собой».
Словно по вызову выплыл голос его матери. Её раздражающе самодовольный голос.
«Джуниор всегда был вспыльчивым мальчиком, но теперь он стал сдержаннее. Правда же, Джуниор?»
Ну. Да. Был когда-то. Помогла игра в футбол. Но сейчас нет футбола. Сейчас и занятий в колледже нет. А вместо этого есть боль. И от неё он становится каким-то мазефакером.
«Не позволяй потерять контроль над собой».
Да уж. Но он должен с ней всё равно поболтать, пусть там боль или не боль.
И, как сказано в старой прибаутке, поболтать он с ней должен вручную. Как знать?
Если он сделает плохо Энджи, то ему самому, возможно полегчает.
Джуниор нажал кнопку звонка.
2
Энджи Маккейн только что вышла из душа. Она набросила халат, завязала пояс, после чего обмотала себе полотенцем мокрую голову.
«Иду!» — крикнула, спускаясь неспешно по ступенькам на первый этаж. На лице её блуждала улыбка. Это Фрэнки, она была уверена, это пришёл Фрэнки. Наконец-то все поворачивается в нужную сторону. Этот проклятый повар (симпатичный, но какой же козлище) уже или покинул город, или собирается, а её родители в отъезде. Прибавь одно к другому — и получишь знак от Бога, что все поворачивается в нужную сторону. Они с Фрэнки смогут оставить все дерьмо позади и вновь воссоединиться.
Она точно знала, как ей нужно все обставить: открыть двери, и тогда распахнуть на себе халат. Просто так, при ясном свете субботнего дня, когда любой прохожий может её увидеть. Сначала она, конечно, убедится, что там Фрэнки — у неё нет охоты оголиться перед миссис Викер, если та позвонила в дверь, чтобы вручить бандероль или заказное письмо, — но до утренней почты остаётся ещё где-то с полчаса.
Да нет, там Фрэнки. Она была уверена.
Она распахнула двери, едва тронутые улыбкой губы растянулись в призывный оскал — что было не очень хорошо, учитывая то, что у неё по рту размещались зубы размером с огромные чиклетки[14]. Одной рукой она держалась за узел пояса на своём халате. Но так его и не потянула. Потому что в дверях оказался не Фрэнки. Там стоял Джуниор, к тому же на вид дико сердитый…
Она и раньше видела его в таком помутнённом состоянии — фактически, много раз видела, — но ещё никогда таким злым, с того времени как в восьмом классе Джуниор сломал руку мальчику по фамилии Дюпри. Этот маленький педик с кругленькой попкой отважился припереться на общественную баскетбольную площадку, и попроситься в игру. Она подумала, что точно такое же грозное выражение лица у него было в тот вечер на парковке возле «Диппера», хотя самой её там, конечно же, тогда не было, она лишь слышала об этом. Все в Милле слышали о том деле. Шеф Перкинс вызывал её на беседу, и этот чёртов Барби тоже там был, а потом узнали уже и все.
12
Модели легковых машин компании «Тойота»: «4Runner» — популярный полуджип; «Prius» — гибридный автомобиль с бензиновым и электродвигателем.
14
«Chiclets» — глазированная жевательная резинка, размером приблизительно как тыквенное семя, которую с 1906 года выпускает британская компания «Cadbury»; название бренда происходит от названия Центральноамериканского дерева чикль (Маnіlkara chicle), из сока которого до внедрения пищевой синтетики производилась жвачка.