Расти застонал.
— Придётся оставить девочек с Мартой, — голос Линды звучал обиженно-обеспокоенно, как у женщины, которой приходится защищаться. — Я ей шепну о проблеме Дженни.
— Хорошо, — он знал, что она останется дома, если он будет настаивать… и добьётся этим лишь того, что все её тревоги, которые начали утихать, только усилятся. А если там соберётся такая толпа, она там действительно нужна.
— Благодарю тебя, — произнесла она. — Благодарю за понимание.
— Не забудь и собаку также отправить к Марте, — напомнил ей Расти. — Сама знаешь, что сказал Гаскелл.
Этим утром доктор Рон Гаскелл — Чудотворец — вырос в глазах семьи Эвереттов.
Вырос, как никогда до начала этого кризиса. Расти даже ожидать такого не мог, но воспринял это с признательностью. По мешкам под глазами, по отвисшим губам, он видел, как тяжело врачу. Чудотворец был уже слишком старым для такого напряжения. Лучше всего, что ему теперь удавалось, это дремать в ординаторской на третьем этаже. Но сейчас, кроме Джинни Томлинсон и Твича, только Расти с Гаскеллом держали оборону. Как назло, Купол накрыл город в такой хороший уик-энд, когда все, кто мог отсюда куда-то уехать, так и сделали.
Чудотворец, хотя и приближался к своему семидесятилетию, весь прошлый вечер провёл на ногах в больнице вместе с Расти, пока Расти буквально силой не вытолкнул его за двери, и вновь был здесь в семь часов утра, когда прибыли Расти с Линдой и с дочерями на буксире. И с Одри, которая, попав в госпиталь «Кэти Рассел», чувствовала себя в новой для неё атмосфере довольно спокойно. Джуди и Дженнилл шли по обе стороны большой собаки, для уверенности дотрагиваясь до её спины. Дженнилл выглядела насмерть перепуганной.
— Что с собакой? — спросил Гаскелл. А когда Расти ему рассказал, тот только кивнул и обратился к Дженнилл: — Давай-ка мы тебя осмотрим, дорогуша.
— Будет больно? — с боязнью спросила девочка.
— Не больше, чем от конфеты, которую ты получишь после того, как я посмотрю твои глазки.
Когда осмотр был закончен, взрослые оставили девочек с собакой в кабинете, а сами вышли в коридор. Доктор Гаскелл ссутулился. Казалось, за прошлую ночь он ещё больше поседел.
— Каков твой диагноз, Расти? — спросил Гаскелл.
— Незначительная эпилепсия, короткие приступы. Думаю, из-за беспокойства и перевозбуждения, однако скуление Одри длилось на протяжении нескольких месяцев.
— Правильно. Мы начнём давать ей заронтин[142]. Ты согласен?
— Да, — Расти был растроган тем, что у него спрашивается сам врач. Ему стало стыдно за те прошлые свои слова и мысли о Гаскелле.
— А собака пусть остаётся рядом с ней, да?
— Конечно.
— Рон, с ней всё будет благополучно? — спросила Линда. Тогда она ещё не знала, что ей придётся выходить на работу; тогда она ещё думала, что спокойно проведёт весь день вместе со своими девочками.
— С ней и сейчас все хорошо, — ответил Гаскелл. — У многих детей случаются приступы незначительной эпилепсии. У большинства из них все проходит после нескольких раз. У других иногда длится годами, но потом тоже проходит. Очень редко бывают какие-то продолжительные расстройства.
Линда повеселела. У Расти была надежда, что ей никогда не станет известно то, о чём промолчал Гаскелл: вместо того, чтобы найти выход из неврологических дебрей, некоторые несчастные дети углубляются в них, вырастая во взрослых эпилептиков. А большие эпилептические приступы могут причинить расстройства. Могут и убить.
И вот дождался, едва только закончил утренний обход (всего с полдесятка пациентов, одна из них мамочка-роженица безо всяких проблем), надеялся на чашечку кофе, прежде чем перебежать в амбулаторию, и тут этот звонок от Линды.
— Я уверена, что Марта охотно возьмёт и Одри, — ответила она.
— Хорошо. Ты свою полицейскую рацию будешь держать при себе на дежурстве, да?
— Конечно, да.
— Тогда отдай свою домашнюю Марте. Согласуйте с ней канал связи. Если будет что-то не то с Дженнилл, я сразу прилечу.
— Хорошо. Благодарю, мой миленький. Есть какая-то надежда, что ты сможешь наведаться туда днём?
Расти размышлял о своих шансах, когда увидел Даги Твичела, тот приближался по коридору. Обычной своей походкой «все по барабану», с заложенной за ухо сигаретой, но Расти заметил, какое встревоженное у него лицо.
— Возможно, мне получится убежать на часок, но обещать не могу.
— Я понимаю, но так хорошо было бы увидеться с тобой.
— Мне тоже. Берегись там. И говори людям, чтобы не ели тех хот-догов. Бэрпи мог их хранить у себя в холодильнике десять тысяч лет.
142
Заронтин — средство против небольшой эпилепсии и помутнения сознания; другие названия — этосуксимид, суксилеп.