Весной 1943 года над Кубанью развернулось крупнейшее воздушное сражение, вошедшее в историю Великой Отечественной войны. К апрелю противник сосредоточил на аэродромах Крыма и Тамани около тысячи самолетов своего 4-го воздушного флота. Более половины составляли бомбардировщики, более четверти — истребители. Кроме того, противник мог использовать бомбардировщики, находившиеся в Донбассе и на юге Украины. Чтобы противостоять этой армаде, советское командование создало авиационную группу, состоящую из 4-й и 5-й воздушных армий, а также авиации Черноморского флота. Для руководства этой группой был создан специальный штаб. Командующим воздушными силами был назначен генерал К. А. Вершинин.
Около двух месяцев продолжалась грандиозная воздушная битва.
Прилетевший к нам на аэродром в начале мая капитан, крепко сложенный, с волевым лицом и орденом Ленина на груди, рассказал, что воздушные бои иногда идут часами: бывали дни, когда наши летчики сбивали до семидесяти самолетов. Это был А. И. Покрышкин, будущий трижды Герой Советского Союза, прославленный летчик и командир авиасоединения. Меня, как ответственного за парашютную подготовку летчиков, интересовал «свой» вопрос. И я попросил гостя рассказать, много ли случалось у них в части вынужденных прыжков с парашютом. А. И. Покрышкин рассказал о печальном эпизоде, который произошел с известным в то время воздушным бойцом.
Оторвавшись от группы истребителей и возвращаясь обратно к месту боя, говорил А. И. Покрышкин, летчик был неожиданно атакован вражескими машинами. Самолет из-за повреждения потерял управление. Летчику пришлось выпрыгнуть с парашютом. Но сделал он это не очень грамотно: при отделении от самолета встречным потоком воздуха его отбросило к хвостовому оперению и ударило ногами. Успев лишь дернуть кольцо, летчик потерял сознание. Очнулся через сутки в палате полевого госпиталя… без ноги.
Случаев, когда прыгающий ударялся о хвостовое оперение отечественных самолетов, было не так уж много, продолжал Александр Иванович. Конструкции наших самолетов до минимума сводили возможность столкновения с хвостовым оперением. А вот американский истребитель «Аэрокобра», в общем-то довольно хороший по своим боевым качествам, приобрел печальную известность тем, что столкновений летчиков со стабилизатором было много. Среди летавших на «кобрах» даже утвердилось ироническое мнение, что этот самолет мстит тому, кто его покидает в воздухе. Увы, это было именно так. Многие летчики, покинувшие «кобру» в аварийной ситуации, выходили из строя в результате травм ног, полученных от удара о стабилизатор. Происходило это потому, что при отделении от кабины самолета верхняя половина тела шла вниз, ноги начинали скользить по нижнему овальному вырезу проема дверцы, завихрениями воздуха поднимались вверх и ударялись о переднюю кромку стабилизатора. Во избежание удара нужно было очень быстро подтянуть ноги к туловищу. Кто этого сделать не успевал, обязательно сталкивался с передней жесткой кромкой стабилизатора и получал травмы. Приземляясь с поврежденной одной или двумя ногами, летчик травмировался дополнительно.
И до войны, во время ее, и после каждый удачный и неудачный случай спасения летчика на парашюте мы тщательно анализировали, сопоставляли, отмечали правильные и неправильные действия прыгающего с тем, чтобы полнее воссоздать картину прыжка, выбирая то, что было полезно, отбрасывая то, что не приносило пользы. Все наши усилия были направлены только к одному: как можно лучше научить летный состав применять парашют в случае вынужденного покидания самолета.
Еще в самом начале введения спасательных парашютов был рекомендован так называемый метод срыва. Это самый первый, самый старый метод оставления самолета. Во времена, когда скорость полета самолетов была мала, он оправдывал себя, но по мере увеличения скорости полета становился все более опасным из-за возможности удара и зацепления за хвостовое оперение самолета. Но велика была сила инерции, и из-за простоты прыжка метод еще долго применялся на практике.
В годы Великой Отечественной войны метод срыва использовался довольно часто, как с положительными, так и с отрицательными результатами. Но два случая хочу привести как примеры героических действий летчиков в сложной аварийной ситуации.
…2 августа 1942 года под Ленинградом за четыре боевых вылета А. Плеханов сбил два «юнкерса». На пятом вылете — снова воздушный бой. Два наших самолета получили повреждения и вышли из строя. Оставшись вдвоем с ведомым, Плеханов продолжал сражаться. Только он успел отогнать огнем своего самолета вражеский истребитель и тем спасти товарища, как со стороны солнца на него свалилось два «мессершмитта». В кабину самолета попал разрывной снаряд. Приборная доска — разбита. Ручка управления болтается во все стороны. Тяги рулей управления повреждены. Правая рука по локоть срезана осколком снаряда. Левая тоже ранена. В глазах туман. Самолет над позицией противника, но летит со снижением в сторону наших войск. Надо прыгать. Летчик аварийно сбросил фонарь и хотел ногами встать на сиденье, но не смог. Тогда левой рукой поднес вытяжное кольцо ко рту и зубами выдернул его. Через мгновение поток воздуха вытащил Плеханова из кабины. Без сознания упал на землю. Тут же подбежали наши пехотинцы. Парашют не подвел. После длительного лечения А. Плеханов без одной руки продолжал службу в рядах Советской Армии.