— В сущности, я обычный бомжара, — произнес он и рассмеялся. — Проходимец направляется в Широкий Мир. А почему бы и нет? В Монтану! Или в Вайоминг. В Южную Дакоту, в сраный Рапид-Сити. Да хоть куда-нибудь, лишь бы подальше отсюда.
Он услышал, как приближается звук двигателя, обернулся — теперь шел задом наперед — и поднял большой палец. Интересная комбинация вынырнула у него перед глазами: старый подержанный «Форд» пикап с освежающе молодой блондинкой за рулем. Пепельной блондинкой, самый любимый его тип. Барби продемонстрировал самую искусительную из своих улыбок. Девушка за рулем пикапа ответила ему тем же и, о Боже, если бы оказалось, что она, хоть на секунду старше девятнадцати, он сожрал бы свой последний, полученный за работу в «Розе-Шиповнике» чек. Весьма юная подружка для джентльмена полных тридцати лет, нет сомнения, но вполне легально пригодная, как говорили во времена его кукурузной юности в Айове.
Пикап притормозил, он тронулся к машине… но она тут же вновь набрала скорость. Девушка еще раз мельком взглянула на Барби, проезжая мимо него. Улыбка не сошла с ее лица, но теперь в ней сквозила печаль. «Помрачилось в голове на минутку, — читалось в той улыбке. — Но здравый смысл ко мне уже вернулся».
А Барби ее лицо показалось как будто знакомым, хотя наверняка он не мог сказать, потому что в воскресные утра в «Шиповнике» всегда стоял гул не хуже чем в дурдоме. Однако ему припомнилось, что он видел эту девушку с каким-то взрослым мужчиной, вероятно, ее отцом, оба погруженные — у каждого перед глазами своя часть — в чтение воскресного «Таймс». Если бы он мог, когда она проезжала мимо него, с ней заговорить, Барби сказал бы: «Если ты доверяла мне жарить для тебя яйца с колбасой, наверняка могла бы доверить также, чтобы я несколько миль потрясся рядом с тобой на пассажирском сидении».
Конечно, такой возможности ему не выпало, и он лишь махнул ей рукой, словно говоря: «Не бери в голову». Зажглись задние фонари, словно она решила передумать. Затем они потухли, и пикап прибавил скорости.
На протяжении последующих дней, когда дела в Милле начали от плохих меняться к худшим, он вновь и вновь прокручивал в голове тот момент теплого октябрьского дня. А именно вспоминал мигание задних фонарей… В конце концов, она могла и узнать его, подумать: «Это же тот повар из „Розы-Шиповника“, я почти уверена. Наверное, мне следовало бы…»
Хотя, возможно, между ними была пропасть, в которую падали люди, более лучшие, чем он. Если бы она передумала, все бы в его жизни с того времени пошло по-другому. Потому что ей наверняка удалось проскочить; он больше никогда в жизни не видел вновь ни той блондинки с ее свежим личиком, ни ее грязного старого пикапа «Ф-150»[6]. Наверное, она пересекла границу города Честер Милл за пару минут (а то и секунд) до того, как ее было закрыто. Если бы он сидел рядом с ней, то оказался бы снаружи и спасся.
«Если бы, конечно, — думал он позже, в тот момент, когда сон его игнорировал, — задержка, чтобы меня подобрать, не оказалась долгой, а, следовательно, фатальной. В таком случае меня бы здесь также не было. И ее тоже. Потому что на том отрезке 119-го шоссе действует ограничение скорости до пятидесяти миль в час. А при пятидесяти милях в час…»
На этом месте он всегда возвращался мыслями к самолету.
2
Самолет пролетел над ним, одновременно с тем, как он миновал салон «Подержанные автомобили Джима Ренни», заведение, к которому Барби не чувствовал любви.
Дело было не в том, что он когда-то приобрел себе там какую-то рухлядь (уже более года он не имел машины, последнюю продал еще в Пунта-Горда[7], во Флориде). Просто Джим Ренни Младший был среди тех ребят в тот вечер на парковке возле «Диппера». Мажористый пацан, которому всё время хотелось кому-то что-то доказать, а когда он не мог чего-то доказать сам, он делал это вместе со своей стаей. Опыт Барби подсказывал, что во всем мире Джими-Младшие именно таким образом и решают все свои дела.
Но все это теперь осталось позади. Джим Ренни, Джим Джуниор, «Роза-Шиповник» (Жареные устрицы[8] — наша специализация! Всегда целые, никогда — порезанные), Энджи Маккейн, Энди Сендерс. Все эти дела, включая то, возле «Диппера». (Обеспечение избиений на парковке — наша специальность!) Все это оставил позади. А что у него впереди? Как это что — настежь распахнутые ворота Америки. Прощай, штат Мэн, привет тебе, Широкий Мир.