— Конечно, наверняка, так и есть.
А когда Доди вернется в Милл, она получит приятный сюрприз. Видит Бог, она его заслужила. Сэмми открыла дверцу машины и положила Малыша Уолтера на пассажирское сидение. Детское креслице она перестала использовать еще несколько месяцев назад. Многовато мороки. К тому же она всегда ездит осторожно.
— Приятно было увидеться с тобой, Сэмми, — пауза. — Ты помолишься за мою жену?
— Ага… конечно, мистер Сендерс, без проблем.
Она уже начала садиться в машину, и тут припомнила две вещи: Джорджия Руа боднула ей в сиську своим мотоциклетным сапогом (и так сильно, что наверняка, там уже и синяк есть), а Энди Сендерс, пусть он и в скорби, служит первым выборным их города.
— Мистер Сендерс.
— Что, Сэмми?
— Кое-кто из тех новых копов вели себя довольно грубо здесь. Вы могли бы сделать что-то по этому поводу. Понимаете, пока они совсем не обнаглели.
Невеселая улыбка не покинула его лица.
— Ну, Сэмми, я понимаю, как вы, молодежь, относитесь к полиции — я и сам был молодым, когда-то — но у нас здесь сейчас довольно некрасивая ситуация. И чем быстрее мы чуточку усилим власть, тем будет лучше для всех. Ты же понимаешь это, правда?
— Конечно, — ответила Сэмми. Она поняла главное: скорбь, неважно, истинная она или нет, не может помешать политику выливать изо рта потоки дерьма. — Ну, до свидания.
— Они хорошая команда, — произнес Энди нерешительно. — Пит Рендольф проконтролирует, чтобы они взяли себя в руки. Будут носить одинаковые шляпы… Тан… будут танцевать под одну дудку. Защищать и служить, ну, ты сама знаешь.
— Конечно.
Саманта представила себе танец «защищай-и-служи» с соответствующим па — «удар по сиське». Машина тронулась, Малыш Уолтер вновь тихонько захрапел на сидении. Невыносимо воняло детским дерьмом. Сэмми опустила стекло обоих окон и посмотрела в зеркальце заднего вида. Мистер Сендерс так и стоял на уже почти совсем пустом временном паркинге. Поднял руку на прощание.
Сэмми тоже махнула ему в ответ, удивляясь, почему Доди не пришла домой, где же это она могла остаться на ночь. И тогда выбросила эту мысль из головы — какое ей дело? — и включила радио. Единственным, что принималось хорошо, было «Радио Иисус», и она выключила радиоприемник.
Подняв голову, она вдруг увидела прямо перед собой Фрэнка Делессепса, тот стоял посреди дороги с поднятой рукой, ну чисто тебе настоящий коп. Пришлось резко нажать на тормоза и придержать рукой ребенка. Малыш Уолтер проснулся и начал вопить.
— Посмотри, что ты наделал, — заорала она Фрэнки (с которым как-то, еще школьницей, имела двухдневный роман, пока Энджи находилась в летнем музыкальном лагере). — Ребенок едва не упал на пол.
— Где она сидела? — наклонился Фрэнки к окошку, играя бицепсами. Крупные мышцы, маленький член, такой он, Фрэнки Дел. Сэмми задумалась, как только Энджи его трахает.
— Не твоего ума дело.
Настоящий коп выписал бы ей штраф за пререкания и нарушение правил перевозки детей, но Фрэнки лишь ощерился:
— Ты видела Энджи?
— Нет, — на этот раз она сказала правду. — Ее, вероятно, застало где-то вне города, — хотя Сэмми сразу же мысленно уточнила себе, что это они здесь, в городе, попали в ловушку.
— А Доди?
Сэмми повторила свое «нет». Просто не имела другого выбора, потому, что Фрэнки мог рассказать мистеру Сендерсу.
— Машина Энджи дома, — сказал Фрэнки. — Я заглядывал в их гараж.
— Большое дело. Может, они поехали вместе с Доди на ее «Киа»[160].
Фрэнки, похоже, призадумался об этом. Они уже были почти одни. Дорожная катавасия осталась в прошлом. Наконец он спросил:
— Джорджия сделала больно твоей сисечке? — И не успела она что-то ответить, как он протянул руку и схватил ее там же. Отнюдь не нежно. — Хочешь, я ее поцелую, чтобы стало легче?
Она хлопнула его по руке. Справа от нее не переставал орать Малыш Уолтер. Иногда у ней всплывала мысль, почему Бог сначала создал мужчину, ей это действительно было удивительно. Они как не орут, то что-то хватают, как не хватают, то орут.
Фрэнки уже не улыбался.
— Ты еще увидишь жареного волка, — произнес он. — Сейчас все изменилось.
— Ну и что ты сделаешь? Арестуешь меня?
— Думаю, сделаю кое-что получше, — ответил он. — Давай, убирайся отсюда. И если встретишь Энджи, передай, что я желаю ее видеть.
Она поехала прочь, распсихованная и, пусть как не хотелось признаваться в этом самой себе, также немного напуганная. Проехав полмили, она свернула на обочину и поменяла Малышу Уолтеру подгузник. На заднем сидении лежал пакет для грязных памперсов, но через нервозность ей было не до этого. Сэмми выбросила засранный памперс прямо на обочину, неподалеку от щита с надписью: