- Как-то удивительно видеть разведчиков из Корпуса морской пехоты дома, в Штатах, - произнес он, подходя ближе. - Все спецоперации в Афганистане уже завершены, так надо понимать?
Безрезультатно. Он подошел еще ближе. Ему казалось, гравий под его подошвами так громко скрипит, что даже эхо идет.
- Я слышал, в вашей бригаде очень много кошечек. Уже легче. Если бы здешняя ситуация выглядела бы на самом деле плохо, сюда бы наверняка прислали рейнджеров[107].
- Дрочило, - пробурчал кто-то из них.
Не очень значительный успех, но Барби повеселел.
- Бросьте, ребята, бросьте и давайте покалякаем.
Опять безрезультатно. А он уже стоял, чуть ли не вплотную к барьеру (или Куполу). Кожа у него не покрылась пупырышками и волосы не встали торчком на затылке, но он знал, что эта штука совсем рядом. Он ощущал ее.
И даже видел: полоса висела в воздухе. Ему не ясно было, какого цвета она окажется при дневном свете, хотя он и догадывался, что красного, цвета опасности. Нарисована она была аэрозольной краской, и он мог поспорить на все содержимое своего банковского счета (сейчас там лежало где-то чуть больше пяти тысяч долларов), что идет она вокруг всего барьера.
«Как петля на мешке», - промелькнула мысль.
Сжав кулак, он постучал со своей стороны по полосе, вновь услышав тот самый звук, словно по стеклу. Один из дежурных-морпехов аж подскочил.
- Не думаю, что следует… - начала Джулия.
Барби ее проигнорировал. Его уже начало это бесить. Злость, которая весь день скапливалась в глубине души, получила, наконец, свой шанс. Он понимал, что не следует задрачивать этих ребят, они всего лишь пешки, но удержаться было не под силу.
- Эй, морпехи! Выручайте братана.
- Кончай, чувак.
Хоть тот, кто это сказал, даже не оглянулся, Барби понял, что именно он начальник этой веселой кампании. Знакомая интонация, он сам когда-то такой пользовался. Неоднократно.
- У нас приказ, и лучше ты нас выручи. В другом месте, в другое время я радушно угостил бы тебя пивом или надрал сраку. Но не здесь и не в эту ночь. Что на это скажешь?
- Скажу: хорошо, - ответил Барби. - Однако, поскольку мы по разные стороны общей проблемы, мне от этого не очень радостно. - Он обратился к Джулии. - Где ваш телефон?
- Вам бы и собственный не помешал, - продемонстрировала она ему телефон. - За ними будущее.
- У меня был, - ответил Барби. - Купил дешевку на распродаже. Почти не пользовался. Оставил в ящике, когда пытался удрать из этого городка. Он там и сейчас должен лежать.
Она вручила ему телефонную трубку.
- Номер набирайте сами. Мне надо работать. - Повысив голос, чтобы ее услышали застывшие в тени прожекторного сияния солдаты, она сказала: - Я издатель местной газеты, и хочу снять несколько кадров. - И дальше продолжила еще громче: - Особенно мне пригодятся снимки, где солдаты стоят, повернувшись спинами к городу, находящемуся в затруднительном положении.
- Мэм, я вам не рекомендовал бы этого делать, - откликнулся их командир, коренастый парень с широкими плечами.
- Остановите меня, - предложила она.
- Думаю, вы и сами знаете, что мы не можем этого сделать, - ответил он. - А стоим мы к вам спинами, потому что таков приказ.
- Господин командир, - крикнула она. - Скрутите в трубочку ваши приказы, нагнитесь и засуньте их себе туда, где очень скверное качество воздуха.
В ослепительном свете Барби увидел дивное зрелище: губы ее превратились в сплошную жесткую, безжалостную черточку, а из глаз брызнули слезы.
Пока Барби набирал номер с загадочным кодом, она начала снимать.
Вспышки фотокамеры выглядели тускловато, по сравнению с запитанными от генераторов прожекторами, но Барби заметил, что солдаты вздрагивают с каждым ее кликом. «Наверняка им хотелось бы, чтобы на снимках не было видно их знаков различия», - подумал он.
2
Полковник Армии США Джеймс О. Кокс говорил, что в десять тридцать будет сидеть, держа руку на телефоне. Джулия с Барби приехали чуть позже, и Барби набрал номер где-то в двадцать минут одиннадцатого, однако Кокс, наверное, действительно не убирал руку с аппарата, потому что не успел телефон выдать и половину первого гудка, как бывший командир Барби отозвался.
- Алло, Кен слушает.
Хотя раздражение не покинуло Барби, он все равно рассмеялся.
- Конечно, сэр. А я тот самый сученок, который продолжает встревать во всякие веселые аферы.
Кокс тоже засмеялся, думая, вне всяких сомнений, что начало у них выходит хорошее.
- Как вы там, капитан Барбара?
- Я в порядке, сэр. Но, со всем моим уважением, сейчас я просто Дейл Барбара. Единственное, над чем я теперь могу капитанствовать, это гриль и глубокие сковородки в местном ресторане, к тому же у меня нет сейчас настроения болтать. Я взволнован, сэр, а поскольку вижу перед собой спины целой стаи дрочил-морпехов, которые всячески избегают того, чтобы повернуться и посмотреть мне прямо в глаза, я также еще и весьма возмущен.
- Понимаю. Однако и вы должны кое-что понять, взглянув на это с моей стороны. Если бы те вояки могли чем-то помочь или же положить конец этой ситуации, вы видели бы их лица, а не сраки. Верите мне?
- Я слышу вас, сэр.
На ответ это было мало похоже.
Джулия все еще снимала. Барби отодвинулся на край дороги. Отсюда он рассмотрел за фургонами большую палатку и еще одну, поменьше - наверно, там была столовая, а также заполненную машинами стоянку. Спецподразделения расположились здесь лагерем, а еще более многочисленные лагеря, наверняка, расположены там, где из города ведут 119-е и 117-е шоссе. Итак, это надолго. Его сердце заныло.
- Та газетчица рядом? - спросил Кокс.
- Она здесь. Снимает. И еще, сэр, полная открытость: все, что вы мне скажете, я перескажу ей. Сейчас я на этой стороне.
Джулия прекратила свое занятие и послала Барби улыбку.
- Понятно, капитан.
- Сэр, обращаясь ко мне таким образом, вы не заработаете себе никаких очков.
- Хорошо, пусть будет просто Барби. Так лучше?
- Да, сэр.
- А что касается того, что именно леди захочет опубликовать… ради блага жителей вашего городка, я надеюсь, у нее хватит чувства меры.
- Думаю, да.
- Но если она будет высылать свои снимки по электронной почте на эту сторону - в какие-нибудь новостные службы или, скажем, в «Нью-Йорк Таймс» - с интернетом у вас может случиться то же самое, что и с телефонными кабелями.
- Сэр, это довольно говенная игра…
- Решения принимаются людьми выше моего уровня зарплаты. Я лишь ретранслятор.
Барби вздохнул.
- Я ей скажу.
- Что вы мне скажете? - спросила Джулия.
- Если вы будете стараться передать куда-то ваши снимки, они могут целый город лишить доступа к интернету.
Джулия показала рукой жест, который у Барби слабо ассоциировался с симпатичными леди республиканских убеждений. Он вновь вернулся к телефонному разговору.
- Как много вы мне расскажете?
- Все, что сам знаю, - ответил Кокс.
- Благодарю, сэр.
Хотя у Барби были большие сомнения в отношении искренности Кокса по всем вопросам. Вояки никогда не рассказывают всего, что знают. Или, как им кажется, что знают.
- Мы называем эту вещь Куполом, - сказал Кокс. - Но это не Купол. Во всяком случае, оно нам таким не кажется. Мы считаем, что это такая капсула, стенки которой точно совпадают с границами города. Говоря точно, я именно это имею в виду.
- А вам известно, насколько эта вещь высока?
- Похоже, что поднимается она на сорок семь тысяч футов с небольшим[108]. Нам не известно, верхушка у нее круглая или плоская. Пока что, по крайней мере.
Барби промолчал. От удивления.
- А что касается размеров вглубь… неизвестно. Сейчас нам лишь известно, что глубже сотни футов. Это та глубина, до которой уже дорылись на границе между Честер Миллом и тем поселением, которое лежит на север от вашего города.