- Должна сказать вам пару слов, - произнесла она шепотом. - Перестаньте нависать, как Кельнер Уилли[132], и сядьте.
Барби послушно сел, налив кофе и себе. Ему достались остатки с донышка кофейника, и на вкус они были, как солярка… однако же, конечно, именно на донышке и сосредотачиваются главные силы кофеинового воинства.
Джулия засунула руку в карман платья, вытянула мобильный и толкнула телефон по столешнице в его сторону.
- Ваш полковник Кокс вновь звонил в семь часов утра. Думаю, он тоже не очень выспался в эту ночь. Попросил меня передать вам это. Он не знает, что у вас есть собственный.
Барби не пошевелился, чтобы взять телефон.
- Если он уже ждет доклада, то серьезно ошибается в моих возможностях.
- Он этого не говорил. Сказал, что ему надо с вами поговорить, и что он хочет иметь с вами постоянную связь.
Это склонило Барби к принятию решения. Он оттолкнул от себя телефон в ее сторону. Она отнюдь не удивилась.
- Еще он сказал, что, если вы не получите его звонка сегодня до пяти вечера, должны ему позвонить по телефону сами. У него будет новости. Сказать вам этот его забавный код?
- Давайте, - вздохнул он.
Она написала код на салфетке - крохотные аккуратные циферки.
- Мне кажется, они хотят что-то попробовать сделать.
- Что именно?
- Он не сказал, у меня просто было ощущение, что у них есть какие-то варианты.
- Конечно, они должны их иметь. Что вы еще задумали?
- А кто вам сказал, что я еще что-то задумала?
- Просто у меня такое чувство, - произнес он, улыбнувшись.
- Хорошо, счетчик Гейгера.
- Я собирался поболтать об этом с Элом Тиммонсом.
Эл Тиммонс был завсегдатаем «Розы- Шиповника» и сторожем при горсовете. У Барби с ним были хорошие отношения.
Джулия покачала головой.
- Нет? А почему?
- Угадайте, кто предоставил Элу персональный беспроцентный кредит, чтобы он послал своего младшего сына в университет «Христианское Наследие» в Алабаме?
- Хотите сказать, Джим Ренни?
- Правильно. А теперь давайте перейдем к риску двойной уголовной ответственности за одно и то же преступление. Угадайте, кто держит вексель на Элов снегоочиститель.
- Догадываюсь, что вновь-таки Джим Ренни.
- Точно. А поскольку вы - то собачье дерьмо, которое выборный Ренни не в состоянии напрочь счистить со своей подошвы, обращаться к зависимым от него людям вам не стоит, - она наклонилась ближе. - Однако так случилось, что я знаю, у кого полный набор ключей от всего этого королевства: городской совет, больница, амбулатория, школа… короче, от всего.
- Кто?
- Наш покойный шеф полиции. И, так случилось, что я в хороших отношениях с его женой - вдовой. Она не пылает любовью к Джиму Ренни. К тому же она умеет хранить тайну, если кто-то убедит ее в том, что та этого достойна.
- Джулия, ее муж еще даже не остыл.
Джулия с отвращением вспомнила атмосферу похоронного салона Бови и скривила лицо в печальной и отталкивающей гримасе.
- Возможно, и так, но комнатной температуры он уже достиг. Однако я принимаю ваше замечание и аплодирую вашей способности к сочувствию. Но… - она ухватила его за руку. Барби удивился, но не почувствовал отвращения. - Это не обычные обстоятельства. И здесь не важно, как сильно у нее болит душа, Бренда Перкинс все поймет. Вы должны сделать свою работу. Я смогу ее убедить в этом. Вы секретный агент.
- Секретный агент, - повторил Барби, и вдруг его накрыло парочкой дерьмовых воспоминаний: спортивный зал в Фаллудже и заплаканный иракец, почти голый, лишь в заштопаном хиджабе[133]. С того дня, после того спортзала, он уже не желал быть секретным агентом. И вот, вновь тоже самое.
- Итак, я…
Утро было теплым, как для октября, и хотя ресторан уже закрылся (клиенты могли выходить, но не заходить), окна были приоткрыты. Через окно, которое выходило на Мэйн-стрит, долетел звонкий металлический скрежет и вопль боли. Следом послышались протестующие вопли.
Над кофейными чашками, с одинаковыми выражениями на лицах - удивление и опасение - Барби и Джулия обменялись взглядами.
«Вот оно и начинается», - подумал Барби. Он понимал, что это не так - все началось еще вчера, когда установился Купол, - но вместе с тем он знал, что все начинается именно сейчас.
Люди, которые сидели за стойкой, бросились к дверям. Барби встал и тоже присоединился к ним, за ним и Джулия.
Чуть дальше по улице, за северным краем городской площади, созывая прихожан к службе, начал бухать колокол на верхушке Первой Конгрегационной церкви.
5
Джуниор Ренни чувствовал себя классно. В это утро лишь тень боли присутствовала в его голове, и завтрак легко осел в его желудке. Он думал, что, наверняка, даже сможет съесть обед. Это было хорошо. В последнее время пища вызывала у него отвращение, часто только от самого ее вида ему хотелось рыгать. А вот в это утро - нет. Овсяные блины с беконом, бэби.
«Если это апокалипсис, - подумал он, - пусть он наступит быстрее».
Каждый внештатный помощник действовал в паре с полноценным офицером. Джуниору достался Фрэдди Дентон, и это тоже было хорошо. Дентон, лысый, но все еще стройный в свои пятьдесят, имел репутацию серьезного авторитета… но случались исключения. Когда Джуниор еще играл в школьной команде, Фрэдди был президентом Клуба обеспечения «Уайлдкетс» и люди рассказывали, что якобы он наказывал одинаково всех футболистов, всех без исключения. За всех Джуниор отвечать не мог, но знал, что однажды Фрэдди простил Фрэнки Делессепсу, а самого Джуниора наедине дважды уговаривал этим стандартным: «На этот раз я тебя штрафовать не буду, но в дальнейшем веди себя более рассудительно». Джуниору в партнеры могла достаться Веттингтон, которая, наверняка, мечтала уже под конец первой смены запустить кого-нибудь из ребят себе в трусы. Станок у нее - что надо, но во всем другом неудачница. Его не выбил из колеи тот прохладный взгляд, которым она его одарила после принятия присяги, когда он с Фрэдди проходил мимо нее, отправляясь на дежурство.
«Там, в кладовке, хватит места и для тебя, Джеки, если потрахаешься со мной», - подумал он и рассмеялся. Господи, как это чудесно, чувствовать теплый свет у себя на лице! Хрен знает, когда он чувствовал себя так хорошо.
Фрэдди спросил, не понимая:
- Что-то смешное, Джуниор?
- Да ничего особенного, - ответил он. - Просто у меня все классно, вот и все.
Их задача, по крайней мере, на это утро, состояла в патрулировании Мэйн-стрит («Чтобы показать наше присутствие», - объяснил Рендольф), сначала пройти по одной ее стороне, а потом назад по другой. Приятная служба под теплым октябрьским солнышком.
Они проходили мимо «Топливо & Бакалея», когда услышали изнутри громкий спор. Один голос принадлежал Джонни Карверу, завмагу и совладельцу магазина. Второй бубнил что-то, словно глину жевал, и Джуниор не смог его узнать, но Фрэдди Дентон подкатил глаза.
- Неряха Сэм Вердро, чтобы я так жил, - произнес он. - Блядство! А еще же даже и полдесятого нет!
- Кто это, Сэм Вердро? - переспросил Джуниор.
Губы Фрэдди превратились в сплошную белую линию, которую Джуниор помнил еще с его футбольных времен. Это было то самое выражение лица Фрэдди: вот, сука, нарвались. И вместе с тем: да бля, заткнись.
- Ты еще не знаком со сливками высшего общества нашего города, Джуниор. Сейчас будешь иметь возможность наверстать упущенное.
Голос Карвера произнес:
- Сэмми, я и сам знаю, что уже десять часов, и вижу, что деньги у тебя есть, но все равно не могу продать тебе вино. Ни сейчас утром, ни сегодня днем, ни позже вечером. Может, и завтра тоже не смогу, пока не закончится эта дьявольщина. Это приказ самого Рендольфа. Он у нас новый шеф.
- Хер с бугра он! - откликнулся другой голос, но так неразборчиво, что Джуниор услышал это, как хевбуаон. - Пит Рендольф - это кусок говна около дырки в очке Дюка Перкинса.