Джек Кейл открывает половинку одной из двух двустворчатых дверей. Мел и Френк тут же встают перед ней. Потенциальные покупатели – их уже почти два десятка, хотя до открытия магазина (девять утра) еще минута, – придвигаются, но останавливаются, когда Джек достает ключ и запирает дверь. Слышится общий стон.
– Какого черта ты это делаешь?! – негодующе вопрошает Билл Уикер. – Жена послала меня за яйцами.
– С этим к членам городского управления и чифу Рэндолфу, – отвечает Джек. Его волосы торчат во все стороны. Он бросает мрачный взгляд на Френка Дилессепса и еще более мрачный на Мела Сирлса, который безуспешно пытается подавить улыбку, разве что не смеется своим знаменитым «няк-няк-няк». – Я знаю, что теперь случится. Но я сыт по горло всем этим дерьмом. С меня хватит. – Он продирается сквозь толпу, опустив голову, и его щеки пылают ярче волос. Лиссе Джеймисон, только что подъехавшей на велосипеде (все, что ей необходимо, может уместиться в корзинке для молочных бутылок, закрепленной над задним крылом), приходится отступить в сторону, чтобы разминуться с ним.
Картер, Джорджия и Фредди стоят перед большим окном. В обычные дни Джек ставил там тачки и мешки с удобрениями. Пальцы Картера обмотаны пластырем, под рубашкой более плотная повязка. Фредди держит руку на рукоятке пистолета. Роуз продолжает честить его, и Картеру хочется влепить ей оплеуху. Пальцы в порядке, но плечо чертовски болит. Маленькая толпа покупателей становится большой по мере того, как все новые автомобили сворачивают на стоянку.
Но прежде чем патрульный Тибодо успевает оценить размеры толпы, в его личном пространстве возникает Олден Динсмор. Олден осунулся и, похоже, потерял добрых двадцать фунтов после гибели сына. На рукаве черная траурная повязка, и он мало что соображает.
– Мне надо в магазин, сынок. Жена послала меня за консервами.
Олден не говорит, за какими именно. Возможно, за всем, что консервируют. А может, он просто думал о пустующей кровати на втором этаже, которая теперь навсегда останется пустой, о постере группы «Фу файтерс», на который больше никто не глянет, о модели самолета на столе, которую уже некому собрать до конца, и забыл внести уточнение.
– Извините, мистер Диммерсдейл, – говорит Картер. – Вы не можете туда войти.
– Я – Динсмор, – отсутствующим голосом поправляет его Олден. Идет к дверям.
Они закрыты, он никак не сможет войти, но Картер все равно с силой отталкивает фермера. Впервые у Тибодо возникает сочувствие к учителям, которые оставляли его после уроков. Это так раздражает, если тебя не слушают.
Опять же погода жаркая и плечо болит, несмотря на две таблетки перкосета, которые дала ему мать. Семьдесят пять градусов в девять утра в конце октября – редкий случай, и блекло-синий цвет неба говорит о том, что к полудню станет жарче, а к трем часам дня еще жарче.
Олден спиной врезается в Джину Буффалино, и оба упали бы, но Петра Сирлс – она не из легкой весовой категории – успевает удержать их на ногах. Олден не злится, на лице отражается лишь недоумение.
– Жена послала меня за консервами, – объясняет он Петре.
Собравшиеся откликаются ропотом. В нем еще не слышится злости – пока не слышится. Они приехали за продуктами, и продуктов достаточно, но дверь заперта. А теперь мужчину толкнул парень-недоучка, который не смог закончить старшую школу, а на прошлой неделе еще работал автомехаником.
Джина смотрит на Картера, Мела и Френка Дилессепса, и глаза у нее раскрываются все шире. Она указывает на них пальцем.
– Эти парни изнасиловали ее! – говорит она своей подруге Гарриет, не понижая голоса. – Это те самые парни, которые изнасиловали Сэмми Буши!
Улыбка исчезает с лица Мела. И желание понякнякать разом пропадает.
– Заткнись! – выкрикивает он.
В это время на пикапе «шевроле» прибывают Рики и Рэндолл Кильяны. Сэм Вердро чуть-чуть отстает, но он, разумеется, добирался до супермаркета на своих двоих: водительского удостоверения его пожизненно лишили еще в 2007 году.
Джина отступает на шаг, не отрывая от Мела широко раскрытых глаз. Стоящий рядом с ней Олден Динсмор напоминает фермера-робота с севшим аккумулятором.
– И эти парни теперь полиция? – бормочет он. – При-вет!
– История об изнасиловании – ложь шлюхи, – говорит Френк. – И тебе лучше замолчать, если ты не хочешь, чтобы тебя арестовали за нарушение порядка.
– Чертовски верно! – восклицает Джорджия.